— Мой путь — это мой выбор. Моё решение… Нет, на это я не соглашусь. Да, это будет мне выгодно.
Скорость солнца так возросла, что Исса не успевала за ним, и всё дольше оставалась в зоне густого сумрака. Кажется, солнце совершенно забыло о ней, сосредоточившись на преодолении пути. Исса не окликала его, искренне радуясь, что смогла довести свет почти до самого выхода, хотя ей становилось тоскливо одной в полумраке. Пару раз она чуть не сорвалась со своей неудобной дороги, и только благодаря опыту и реакции удержалась на вершине стены.
Однажды, когда до луча оставалось немного, солнце вдруг остановилось. Перед ним не было никаких сложных развилок или препятствий. Исса вошла под тёплый свет и с тревогой спросила.
— Что-то случилось?
— Я. Ты. Вместе… — сказало солнце глубоким, изменившимся голосом. — Спасибо…
— Без тебя мне бы и самой не пройти. Я бы осталась одна, — улыбнулась девчонка. Глаза Иссы заблестели от добрых слёз. В этот миг она услыхала, как темнота наполняется звуком секундной стрелки. Солнце как будто тоже услышало это, заторопилось, но теперь старалось придерживать свою скорость, чтобы Исса тоже успевала за ним.
Они вместе дошли до золотого луча, который бил вверх прямиком из белой платформы.
Здесь заканчивались белые стены, обрывалась пылающая жаром дорога. Здесь Исса и солнце завершали свой путь.
— Без тебя. Дальше. Само. Одно… — с печалью сказал Иссе золотой шар. Он подкатился к девочке ближе, но так, чтобы её не обжечь.
— Спасибо… — ещё раз прошептало светило, и только затем отправилось к бьющему вверх лучу. Исса провожала его встревоженным взглядом, пока солнце не вкатилось в луч света и быстро взлетело вверх по нему как жемчужина, нанизанная на нить. Солнце отдалялось, становилось всё меньше, пока наконец совсем не исчезло во тьме.
Луч и золотая дорога моментально погасли. Исса осталась совершенна одна, в темноте, на осыпающейся под ногами секции белой стены. Три удара сердца она слышала только своё собственное дыхание.
Вспыхнул свет. От неожиданности Исса прикрыла глаза, но успела заметить, что на небе зажглись тысячи золотых солнц. Их свет ослеплял, но только на пару мгновений, а когда Исса смогла осмотреться, то увидела, что все стены за ней обратились в белый песок. От лабиринта осталась только бескрайняя пустыня и дюны.
И лишь белая дверь была нерушимой. Она ждала Иссу в том самом месте, где раньше рос золотой луч. На табличке проступил шифр K20X — последняя часть ключа. Исса подошла ближе, запомнила буквы и цифры, а затем собралась с духом и открыла выход из лабиринта.
Ничего. За порогом ждал коридор, похожий на все остальные, со второй белой дверью в конце. Дыхание Иссы замерло от предположения, что её, как и сестру, могли снова отправить по уже пройденным лабиринтам! Придётся скитаться по испытаниям, пока она не погибнет, не потеряет память, или сама не умрёт в одной из точек реальности!
Нет! Так быть не должно: была дверь и на табличке был шифр! Минс перестала видеть ключи гораздо раньше, чем дошла до конца двадцатого лабиринта. Не растратив свой дар, она одолела только шестнадцать из всех испытаний. Значит у Иссы всё будет иначе, даже если снова придётся оказаться во сне.
Она подошла ко второй двери, прикоснулась к леденящей ладонь металлической ручке, замок щёлкнул и выход тихо открылся. За порогом её встретила не темнота, а Белая комната. Застланная постель, светящиеся стены, отключённая сфера возле ножки кровати. Исса поняла, что вошла в ту самую дверь, которую видела после ранений; в ту дверь, через которую Минс пыталась совершить свой побег — самую загадочную дверь лабиринта. Сфера, что раньше была подключена к её руке, теперь не подавала никаких признаков жизни. От шара по полу вилась прозрачная трубка с длинной иглой. Этой иглой Исса соединялась с ней, когда сфера следила за снами. Но теперь и сама наблюдательница впала в беспамятство.
Здесь ничего не изменилось, ничего не добавилось. Исса даже не поняла, зачем нужен ключ. Она подошла к мёртвой сфере, прикоснулась к её холодному корпусу. Только бездушный металл, лишённый всякой искорки жизни. Внимание Иссы перешло на кровать, с которой она никогда не вставала сама. Девочка выпрямилась и провела открытой ладонью по прохладной, идеально застланной простыне.