– Вы оба просто невыносимы! – сказала она в сердцах. – Ведете себя как малые дети! И вообще, – эмоции у нее хлестали через край, – вы друг друга стоите. Два сапога пара!
Смущение и гнев Кэтрин еще больше раззадорили их.
– Это верно, дочка! – примирительно сказала Хельга. – Что ни говори, а мы прожили вместе с твоим отцом уже больше тридцати лет. И ты же отлично понимаешь, что мы просто очень гордимся тобой. Скоро ты станешь богатой, ты сама заработаешь свое состояние!
– С чего вы взяли, что я собираюсь разбогатеть?
– Твой дневник шедевр, и нечего лукавить, ты сама это понимаешь. – Хельга укоризненно посмотрела на Кэтрин и помотала головой. – Как только его опубликуют, у тебя будет много денег и перспектив для их преумножения.
Кэтрин начала понимать, куда клонит ее мать. Она покачала головой и, переводя взгляд то на Хельгу, то на Гаролда, категорично заявила:
– Даже если у меня денег будет столько, что я буду использовать их вместо бумаги для разжигания камина, в Гринпис я не дам ни цента. И не надейтесь. Двух сумасшедших в семье вполне достаточно.
Нику показалось, что он сидит в кинотеатре и смотрит веселую комедию. Смех буквально душил его, но он по-прежнему не позволял вырваться ему наружу. Да, сюрпризы не кончаются! Похоже, я начинаю влюбляться в эту семейку! – подумал он.
Гаролд выглядел расстроенным.
– Неужели это говорит моя дочь? Моя дочь не может так думать!
Кэтрин рассмеялась и бросила взгляд на мать.
– Мама, ты уверена, что тридцать лет назад тебе не встретился где-то на пути очаровательный мужчина, на которого я немного похожа?
Глядя на изумление Хельги, Гаролд зычно расхохотался.
– Нет, малышка, ты моя дочь, нравится тебе это или нет, – ответил он за жену. Потом неожиданно его взгляд стал серьезным, и он пристально посмотрел на Ника. – Помните, она моя маленькая девочка, поэтому…
– Папа, – остановила его Кэтрин.
Нику хотелось ответить самому. Он уже дал себе клятву, что никому не позволит обидеть Кэтрин, и теперь хотел, чтобы об этом знала ее семья. Ник никогда не встречал женщину, удивительнее ее. Он ходил на свидания, говорил красивые слова, правда при этом никогда не позволяя себе давать какие-либо обещания, укладывал в постель очередную пассию, а потом… А потом все заново. Возможно, и среди его бывших подружек были женщины, достойные любви, но ни одна не смогла тронуть его сердце. С Кэтрин все иначе. Сначала это было похоже на обычное сексуальное влечение, но чем больше он узнавал Кэтрин, тем больше удивлялся тому, как много интересного в ней сокрыто. Она его любимая и самая приятная головоломка.
– Гаролд, не переживайте за свою дочь, она в надежных руках. Я никому не дам ее в обиду, и менее всего нужно опасаться меня.
Для Кэтрин его слова звучали как райская музыка. Они ласкали ее слух и были слаще любой мечты.
Она ответила Нику долгим благодарным взглядом, после чего, весело рассмеявшись, внесла в атмосферу гостиной более легкое настроение:
– Папочка, спасибо за заботу. И тебе, Ник, тоже. – Лицо Кэтрин приняло наигранно серьезное выражение: – Я чувствую себя наследной принцессой далекой Замбези.
– А чему ты удивляешься? Чем тебе наша ферма хуже Замбези? – Хельга встала из-за стола и отправилась на кухню проверить, готов ли сладкий пирог.
Кэтрин стала убирать со стола. Ник не сводил с нее глаз. Она чувствовала, что он предпочел бы отказаться от десерта и насладиться другим «лакомством».
Она тоже не против. Но обижать маму ей не хотелось.
Хельга с широкой довольной улыбкой на лице внесла огромный пирог. Она несла его с такой гордостью, словно знамя. Вот оно счастье домашнего очага! – подумал Ник.
Фотографии Ник так и не посмотрел. После пирога они с Кэтрин поблагодарили Хельгу за чудесный завтрак и под предлогом прогулки смылись в спальню.
Наконец-то это случилось!
Ник мечтал заняться с Кэтрин любовью не на заднем сиденье машины, а на настоящей широкой постели. Они увидели в окно, что родители покинули дом и отправились куда-то на небольшом стареньком пикапе. Дом был в их полном распоряжении.
Не отрываясь друг от друга ни на секунду, они начали срывать с себя одежду. Все происходило настолько стремительно, что у Кэтрин на мгновение закружилась голова. Они упали на кровать, уже абсолютно обнаженные. Их руки и ноги были переплетены в одно целое, они не произнесли ни слова, но вся комната была заполнена музыкой их дыхания.
Ник снял резинку с ее волос, и шелковистые волосы рассыпались по подушке. Он запустил в них руку, взял прядь и вдохнул пьянящий цветочный аромат. Потом стал покрывать поцелуями все ее лицо, наконец его губы коснулись ее губ. Из груди Кэтрин вырвался слабый стон. Ник продолжил осыпать ее поцелуями, спускаясь все ниже и ниже. Он взял в руки ее упругие груди и стал умело их ласкать. Они стали твердыми и горели жаром, как и все тело Кэтрин. Она опять застонала. Ник оторвался от ее груди и посмотрел ей в лицо. Их затуманенные взгляды встретились, и волна желания накрыла их с головой. Ник лег на нее, и она почувствовала на животе его твердый горячий член. Его рука скользнула вниз по ее бедру, а губы ласкали мочку уха.