20.12
Его не было и, наверное, не будет.
21.12
Наконец увидела того бармена. Но он ничего не знает. Только сказал, раньше Гоша часто заходил. Что с ним случилось? Может, болен? Узнать бы, хоть что с ним все в порядке. Пусть придет, пусть даже с девицей какой-нибудь, только был бы жив и здоров. Это будет лучший подарок к моему дню рождения. Пришла домой, а на столе коробки какие-то. Он с кем-то передал мне подарок — новенький видак «Sony» и кассет штук десять. Мне ничего не надо, даже открывать неохота. Девчонкам скажу, вот обалдеют. А может, алисовские концерты где-то в записи есть? Надо поискать.
23.12
Хожу в кафе, как на работу. На меня уже стали поглядывать. Плевать. Его нет, а все остальное не важно.
24.12
Он нашелся!!! Сам подошел ко мне на танцплощадке. И посмотрел такими глазами! Его не было в Москве, он только приехал и прибежал меня искать. Мы целовались, как безумные, среди танцующих. Я никогда, ни за что его больше не отпущу. Я люблю его! Он мой! Мы будем вместе.
25.12
Говорят, сегодня Рождество. У меня тоже. Я заново родилась на свет. Я сама, моя любовь, мое тело, моя душа — все новое. Даже мой позор меня уже не так страшит. Если отец испытывал то же самое с мамой, а она с ним, то понятно, почему он не может от этого отказаться. Я, например, от Гоши, от его тела, от его рук, от его губ не смогу отказаться ни за что на свете. Он — моя жизнь. Я так хочу его! Он меня привел сегодня к себе, мы сели на его кровать за ширмочку, и я даже думать ни о каких капризах или отказах не могла. Как можно кокетничать, когда так хочется самой? Он такой ласковый, раздел меня медленно-медленно, а дальше я почти ничего не помню. Только настойчиво спрашивал почему-то: «Можно? Мне можно?» Конечно, можно, все можно, раз ты меня тоже любишь. Потом мы пили чай на кухне. Пришла его мама Лидия Федоровна. Я испугалась, но она так одобрительно меня оглядела, поцеловала в макушку и села с нами пить чай. Мы очень здорово поболтали втроем, а потом он пошел меня провожать. Я сказала: только до трамвая, села и уехала, махнув ему рукой. Мне было так легко, и я поняла, что свидания назначать не обязательно. Мы не сможем не встретиться.
29.12
Скоро Новый год. И как много изменилось с прошлого. Мамы не стало. Я думала, что и меня не стало. Но Гоша все мне вернул. Я его люблю. Боюсь только возвращения отца, он может заметить, и будет скандал. Может, если не часто, то я как-нибудь продержусь. Хоть бы его командировки были подлиннее. Сейчас в газетах всякие ужасы пишут, может, у них работы будет больше? Говорить ему правду нельзя — боюсь, он может меня куда-нибудь увезти или запереть, или сделает еще что-нибудь. В общем, боюсь ужасно.
30.12
Я решила оставить старую жизнь в старом году. Постриглась, покрасилась по-рокерски. Купила себе ботинки и майку. Не буду больше ходить в маминых вещах, не хочу быть на нее похожей. Я теперь взрослая женщина и могу одеваться, как захочу. Он, конечно, будет недоволен, но я этого и добиваюсь. Не нужно мне его любви, пусть ему противно будет на меня смотреть. Из парикмахерской поехала прямо к Гошке в мастерскую, хотела сразу ему показаться. Вот выдержка у человека! Даже бровью не повел, увидев меня с черным ежиком на голове. Только потом спросил, будто между прочим: «Ты хочешь кому-то понравиться?» Я удивилась: «С чего ты взял?» А он по моим волосам только рукой провел. Я говорю: «Хочу тебе понравиться!» А он ответил: «Ты мне уже понравилась, так что можешь хоть наголо побриться». Я засмеялась и поняла, как это здорово, когда ты любишь и тебя любят. Бывает же такое!
31.12
Я накупила подарков девчонкам. Отправила посылку бабушке с дедушкой и Галке с семейством. 2 часа на почте стояла. Пусть хоть с опозданием, но получат. Вике написала большое письмо. Гошке купила клевую вязаную шапочку, а Лидии Федоровне — красивый заварной чайник. Он будет дома. Будем смотреть новый видик. Еще он пригласил к нам каких-то мужиков с женами. Это здорово! Всем будет не до меня. Загадывать ничего не буду, я и так знаю, что мы не расстанемся.
10.01.91
Ночью звонила Вика из Питера. Плохие новости: ее отца переводят на Урал в какую-то дыру. Вика ревет в трубку, ей с Костиком придется расставаться, со своими рокерами, с городом. Мне ее так жалко! Я пыталась ее утешить, говорила: вот закончишь школу, переедешь обратно в Питер поступать в институт. А она ничего не слышит, ревет: «Я без него столько месяцев не переживу!» Оставить ее там не с кем. Трагедия прямо. Я Вику очень понимаю. Когда я из-за отца сижу дома или Гошка занят, так мне и неделя кажется годом, а тут несколько месяцев без любимого. Бедная Вика!