Он, в отличие от Насти, умел ждать. А ещё — ставить цели и добиваться их.
10
***
Выходить из ванной в халате Ксюша не решилась, поэтому хорошенько вытерлась полотенцем и нацепила свою одежду, после мытья показавшуюся какой-то особенно неприятной. Волосы тоже промокнула, но сушить не стала — иначе распушатся так, что она будет напоминать бешеного льва.
Перед выходом Ксюша посмотрела на себя в зеркало и усмехнулась — мокрые кудри выглядели странновато, но ничего, когда высохнут, будет нормально. Расчёска у неё с собой есть, если что, приведёт себя в порядок в кинотеатре.
Игорь Андреевич и Настя сидели на кухне и весело болтали, поедая какое-то печенье из упаковки. Девочка макала каждую печенюшку в молоко, а Игорь Андреевич пил чай.
— С лёгким паром! — воскликнула Настя, первой заметив Ксюшу. — Ой, какая ты смешная с мокрой головой!
— Ну, спасибо, — фыркнула Ксюша, подходя ближе. Посмотрела на Игоря Андреевича, но почти сразу смущённо отвернулась, столкнувшись с ним взглядами. И хотя смотрел мужчина на неё совершенно спокойно, ей всё равно стало не по себе.
— Кудряшка Сью! — продолжала Настя, смеясь. — Красота, да, пап?
— Красота, — подтвердил Игорь Андреевич, а потом вдруг спросил: — Ксения, вы не хотите есть? Мы-то перекусили, поэтому нам не страшен серый волк, то есть солёный попкорн в диких количествах. А вы как будете?
По правде говоря, Ксюша, как и всегда после ванной, была дико голодна. Но она и так задержала Игоря Андреевича и его дочь…
— Всё хорошо, пойдёмте лучше в кино.
Мужчина внимательно поглядел на неё, чуть улыбнулся и сказал:
— Погодите. Сядьте пока, Ксения.
— Ну правда, мне ничего не…
— Сядьте-сядьте. — И почти силой усадил её на барный стульчик. — За десять минут мир не рухнет и сеансы не кончатся. Вы йогурты едите?
— Ем…
Впрочем, нет — таких йогуртов она никогда не ела. Вкусные до ужаса, натуральные до безобразия, и наверняка безумно дорогие. Ксюше достались целых два — клубничный и вишнёвый. А ещё вкусное овсяное печенье и стакан молока. Два стакана даже…
— Я очень люблю молоко, — говорила Настя, подливая его себе. — Просто вот очень-очень! И творог люблю, и кефир, и вообще молочные продукты… Сыр обожаю! А ты, Ксюш?
— Я тоже люблю.
— Вот! А папа почти не ест. Только сыр тоже любит, особенно с плесенью. А я с плесенью совсем не люблю! Гадость какая-то вонючая.
Игорь Андреевич засмеялся, и Ксюша тоже улыбнулась.
— А у меня сыр с плесенью, особенно с голубой — это просто какой-то фетиш, — сказала она, внезапно расслабившись. После горячей ванны и вкусной еды это было неудивительно. — Я его обожаю, но позволяю себе только раз в месяц.
— Почему? — удивилась Настя, и Ксюша, мысленно чертыхнувшись, закусила губу. Ну не говорить же, что у неё нет денег на подобные гастрономические изыски? Это как-то нехорошо.
— А это вредно, Настюш, — вдруг заметил Игорь Андреевич, и Ксюше, когда она посмотрела на него, показалось, будто он всё понял. — Сыр с плесенью жирный, от него фигура портится.
— А-а-а! — протянула девочка. — Что-то по твоей фигуре, пап, этого не видно…
— У меня метаболизм хороший. Ну, доели? Или кто-то хочет чего-нибудь ещё?
— Нет-нет…
— Ага, доели!
— Тогда пойдём. Очередной сеанс как раз через пятнадцать минут, успеем.
— А на что мы идём-то хоть? — вдруг опомнилась Ксюша. — Вы не говорили вроде…
— Да? Разве?
— На «Человека-паука» нового! — восторженно подпрыгнула Настя. — У меня одноклассник был! Сказал — классный!
Выбирай Ксюша сама, подобное кино она не стала бы смотреть. Просто потому что ей доводилось делать книги по американским комиксам, и с тех пор у девушки развилась стойкая неприязнь к их героям. Но раз Настя так хочет, она потерпит.
В конце концов, не так важно само кино, как возможность туда пойти.
*
В кинотеатре Игорь Андреевич отправился за билетами, а Настя с Ксюшей — за попкорном. Девочка купила самое большое ведро и сразу нежно его обняла, счастливо улыбаясь.
— Класс! — заявила она Ксюше. — Тысячу лет об этом мечтала!
— О попкорне?
— Да не, ты что! С папой в кино сходить! Он же вечно занят. У него то кастинги, то съёмки, то ещё какая-нибудь белиберда. И приползает домой никакой, на кинотеатр у него сил не хватает.
— А сейчас почему хватило?
— Пауза. Это он так называет перерывы между авралами. Но она у него только сегодня, он завтра с утра улетает в Америку до вторника.
Улетает…
— Подожди… а ты, что, одна будешь?!
— Почему? — Настя удивилась. — Со мной будут Борис, папин шофёр, и Люся, его жена и наша кухарка. А ещё Роман — папин охранник.
Ксюша почувствовала, что глаза у неё лезут на лоб.
— Охранник? А почему он сейчас не с нами? Охранять же надо…
Настя расхохоталась, чуть не уронив ведро с попкорном.
— Потому что это жизнь, а не фильм, Ксюш! Это только в фильмах охранники по пятам ходят. А в жизни всё иначе.
Честно говоря, Ксюша не понимала, в чём разница. Публичный человек, вдруг кто убить захочет или похитить? А Настя всё хихикала, и Ксюша почувствовала себя наивной дурочкой-провинциалкой, которая насмотрелась дурацких отечественных сериалов.
А к ним, между прочим, Игорь Андреевич тоже руку приложил! Не ко всем, но ко многим!
— Что ты смеёшься, Настюш? А Ксения у нас почему такая грустная? — поинтересовался вернувшийся Настин папа.
— А Ксюша думала, мы с охранником должны в кино ходить! — с лукавой улыбкой заявила девочка, но Игорь Андреевич её веселья не поддержал.
— Почему вы так думали, Ксения? И пойдёмте скорее, в зал начали запускать.
— Ну-у, — протянула Ксюша, пока они с Игорем Андреевичем шли по направлению к кинозалу, а Настя неслась чуть впереди, едва не рассыпая попкорн. — Я думала, люди… вашего уровня везде ходят с охраной.
— Вы ошибаетесь. Сейчас уже не лихие девяностые, и у меня не настолько коррумпированный бизнес, чтобы в кино с охраной ходить. Мою физиономию знает далеко не каждый человек в стране, я всё-таки не Дима Билан и не Алла Пугачёва, а если вдруг кто узнает — ничего страшного не произойдёт.
— Понятно. Ну… приблизительно.
Игорь Андреевич рассмеялся.
— Не берите в голову, Ксения. Если вам когда-нибудь понадобятся услуги охранного агентства, вы разберётесь, а пока не заморачивайтесь.
— Надеюсь, не понадобятся.
— Ой, не зарекайтесь.
*
Все люди ошибаются, и на этот раз ошиблась Ксюша — фильм оказался очень даже ничего, и ей было совсем не скучно его смотреть. В какой-то момент она полностью отрешилась от реальности, погрузившись в происходящее на экране и, запустив руку в ведро с попкорном, поняла — что-то не так.
Игорь Андреевич сидел посередине, между Ксюшей и Настей, ведро держал у себя на коленях, и все они по очереди брали оттуда попкорн. Ксюша старалась делать это пореже, у неё и так лишнего веса достаточно, в отличие от Насти и её папы. И в очередной раз, когда девушка решила залезть в ведро за порцией кино-деликатеса, она и натолкнулась на руку Игоря Андреевича.
Сердце зашлось, бешено застучав, дыхание сбилось, на лбу выступила испарина. И было, отчего — мужчина осторожно и нежно обхватил ладонь Ксюши, погладил её, большим пальцем помассировав запястье…
Волна жара прошла по телу девушки, и она, испугавшись, отдёрнула руку. Игорь Андреевич повернул голову и посмотрел на Ксюшу, как ей показалось, вопросительно.
— Простите, — шепнула она, прижимая ладонь к губам. Было и страшно, и волнительно. А ещё — непонятно…
— Это вы меня простите, Ксения, — сказал он негромко и вернулся к просмотру фильма. А Ксюше внезапно захотелось плакать — банально пожалеть себя. Размазывая слёзы по лицу, завыть в голос, и плевать, что она давно уже не первокурсница.
Тогда, восемь лет назад, всё началось с кинотеатра. Точнее, это она так думала — на самом деле, конечно, всё началось гораздо раньше, а в кинотеатре был разыгран первый акт длинного спектакля, сломавшего её дальнейшую жизнь, как спичку. С тех пор Ксюша не любила кинотеатры. И розы, и пирожные «картошка», и мягкие игрушки, особенно плюшевых медведей, и… много всего она с тех пор не любила. И не доверяла мужчинам.