Вера Петровна поворачивается к экрану. Вглядывается в лицо Анны.
- И когда это ты, голубушка, стала подругой близкой моему сыну? Ты его терпеть не могла. Фыркала, как кошка дикая, едва Андрей с Вадиком время проводил. Ревность тебя чуть не сожрала. А сейчас пытаешься выехать на том, какая ты "белая и пушистая"? С Вадимом играла, "на слабо" его взяла, что вы поженитесь. Захотелось тебе мужа, о котором легенды слагают, а не какого-то заштатного тенора из Большого театра. Об этом все знают, только вспоминать не любят.
Публика в предчувствии скандала оживилась. По студии разнеслись смешки.
Анна вглядывается в камеру, прерывисто дышит. Потом выбирает самое верное средство - игнорирование. Презрительно фыркает. Делает непроницаемое лицо.
- Я не буду разговаривать с невоспитанной старухой. Всего доброго.
Она поднимается из кресла, отстегивает микрофон, скрывается за пределами обзора камеры. Публика разочарованно вздыхает - словесной перепалки между женами Метлицкого не будет.
- Майка, ну какая ж ты пакостница! - Вера Петровна явно закусила удила. Если женщина решила, то выяснения отношений не избежать! - И вы, господин Самохин! История быльем поросла. Бросила невеста из-за другого мужика? Ты первый, что ли? Или любовь у вас была неземная? Вадима давно нет. Негоже его прах ворошить. Ксюша с Андреем счастливы. Всем на зависть. Это их жизнь, их отношения - его и ее. И нечего их грязными лапами трогать! А вам, уважаемая публика, лучше заняться собой, своими семьями, чем в чужом прошлом копаться. Я всё сказала!
Вера Петровна гордо обводит взглядом притихшую толпу. Кто-то порывается подняться, покричать, но женщина одним только взглядом пригвождает к месту. Не говоря и слова больше, она разворачивается, скрывается из поля зрения камер. На мгновение звенящая тишина парализует всех, а после студия взрывается криками, гомоном людских голосов, искрит эмоциями, фонтанирует людским негодованием. Каждый пытается дать оценку происходящего.
Майя перекрикивает зрителей:
- А сейчас реклама.
Появляется заставка, звучит музыка программы.
***
- Черт возьми! Мама?! Как? - Андрей вскочил с дивана. Принялся переводить недоуменный взгляд с телеэкрана на саркастически ухмыляющуюся жену.
- Знай наших! - нервно хохотнула Ксения. - Боря справился с задачей. Достал пропуск. Остальное Вера Петровна сделала лучше меня: рейтинги РТВ до небес взлетят, а Самохины в луже. Но знаешь, что меня поражает в действительности? Они не гнушаются переворачивать факты с ног на голову. Одно дело, когда история будет вызывать негатив у зрителя, другое дело - состряпанная сказка с кучей гадостей, где от правды осталось один процент.
- Бездарная работа. Сразу видно, кто какой текст заучил. Но Анька меня до сих пор поражает! Лучшая подруга, мать ее! Здесь на миллионный иск о моральном вреде столько всего сказано, причем на всю страну. Надо у юриста проконсультироваться...
Андрей еще что-то говорил, жестикулировал, нервно улыбался, пытался приободрить. Ксения пыталась понять, что чувствует. Прислушивалась к биению сердца, к мыслям, к ощущениям. Ничего. Абсолютная пустота. Черная дыра, поглотившая в космосе галактику. Привычная боль, ее вечный спутник - страх, что зверек с острыми зубками, - их не было и в помине. Как будто ветер унес все тревоги, переживания... Стало всё равно. Вадим был прав: лучше плевать на все кривотолки за спиной, встречать недоброжелателей улыбкой победителя, подбрасывать новые дровишки в костер сплетен, открыто потешаться над теми, кто самолично назначил себя обвинителями и судьями в одном лице.
Из размышлений Ксению вырвала трель телефонного звонка.
- Наверное, сочувствующие или желтая пресса, подробностей изволят, - тихо произнесла она. - Возьмешь трубку?
- Да, конечно.
Андрей подошел к угловому столику, где находился квартирный телефон. Взял трубку, все еще пребывая во власти эмоций.
- Да. Это я.
Лицо мужчины мигом изменилось. Взгляд стал растерянным. Еще более растерянным, чем в момент просмотра передачи. Несколько секунд он молча выслушивал собеседника. Тяжело сглотнул.