Выбрать главу

- Ксе­ня, выс­лу­шай. Я не люб­лю, ког­да ко мне в ду­шу ле­зут со­чувс­тву­ющие. Пос­ле раз­во­да с Ва­димом их бы­ли сот­ни. Лю­ди не мог­ли по­нять од­но­го: мне от них не это нуж­но! Вот и к те­бе я не лез­ла. По­дума­ла, са­ма рас­ска­жешь, как соз­ре­ешь. Креп­кий ты оре­шек, ми­лая моя! Зре­ла го­ды! Ду­ма­ешь, я та­кая не­даль­но­вид­ная тет­ка, ко­торой лап­шу на уши на­вешать мож­но. Да, Ве­ра Пет­ровна, нас­лы­шана о па­пе Ан­дрю­ши, о ва­шем му­же. Что вы, та­кой ак­тер, муж­чи­на-кра­савец! Ой, не до­велось мне с ним сви­дит­ся… Ох, Ксю­ша! Да я гла­за твои бе­га­ющие, блеск ли­хора­доч­ный сра­зу про­сек­ла. Зас­ты­нет у пла­ката Ва­дима в офи­цер­ском мун­ди­ре. Да-да, том, где взгляд у не­го вдаль нап­равлен, на смерть он там идет… И сто­ит стол­пом со­ляным. В гла­зах боль ад­ская, как ду­ша твоя во­ет вол­ком внут­ри. В мол­чанку иг­рать – де­ло неб­ла­годар­ное. Не для дру­гих. Для се­бя са­мой. 

Ксе­ния воз­зри­лась на свек­ровь с ка­ким-то су­евер­ным ужа­сом. Мыс­ли ска­кали бло­хами в го­лове – из уг­ла в угол, из од­но­го в дру­гое; кру­жились вих­рем, под­би­рая за со­бой сло­ва. В гор­ле сто­ял ком. Го­ворить со­вер­шенно не хо­телось. Не ве­рилось. 

Су­дорож­но всхлип­нув, она смог­ла вы­давить: 

- Все всё ви­дели, зна­ли, до­гады­вались… Кро­ме Ан­дрея… Ве­ра Пет­ровна, прос­ти­те ме­ня. Я ис­порти­ла жизнь ва­шему сы­ну… Я… 

- Ксень, как ду­ма­ешь, Ва­дим мне жизнь ис­портил? – рез­ко спро­сила свек­ровь. Вы­жида­тель­но смот­ре­ла, не мор­гая. Не сбе­жать от от­ве­та. 

- Не знаю, - ти­хо про­шеп­та­ла Ксе­ния. – Вам вид­нее. У вас же есть об­щее – сын. 

- Вот и я о том же! У вас с Ан­дре­ем то­же об­щее - сын. Да, я ви­дела, что ты не сго­ра­ешь от страс­ти ря­дом с мо­им Ан­дрюш­кой. Но так это и не тот сорт му­жика, ко­торый за со­бой на край све­та уве­дет. По боль­шей час­ти его вос­пи­тани­ем за­нима­лась моя мать – учил­ка на пен­сии. Ко­го мы с ней на па­ру мог­ли вы­рас­тить? Две ба­бы псев­до-ин­телли­ген­тки. Хо­рошо хоть я «ум­ных со­ветов» не пос­лу­шалась, ког­да с Ва­димом раз­ве­лась. Не пре­пятс­тво­вала встре­чам с сы­ном. Не от­ка­зыва­лась от по­мощи. В том чис­ле ма­тери­аль­ной. За­меть: не али­мен­ты вы­жима­ла, а имен­но бра­ла то, что он да­вал. Сам. Без лиш­них на­поми­наний. И не чу­ралась на­пом­нить: «Ва­дик, у Ан­дрюш­ки силь­ная ал­лергия. Нуж­ны ле­карс­тва им­пор­тные, дос­тать не мо­жем». Или: «Ва­дик, в шко­лу бы сы­на соб­рать». И Ва­дим всег­да был ря­дом. При­бегал, по­могал, учас­тво­вал в жиз­ни на­шей, хоть ко­му-то это и не нра­вилось. Я ни­ког­да не ру­гала быв­ше­го му­жа. Это мне он «быв­ший», а сы­ну – отец род­ной, единс­твен­ный. Ты мо­жешь ска­зать те­перь, что ты сло­мала жизнь Ан­дрею? Ты его дер­жа­ла, встря­хива­ла. Он ори­ен­тир уви­дел, стре­мил­ся. В об­ла­ках пе­рес­тал ви­тать, ро­ман­тик наш не­доби­тый. Нет, Ксюш, ты по­яви­лась в нуж­ном мес­те, в нуж­ное вре­мя. 

- На све­жей мо­гиле Ва­дима по­яви­лась. Осенью. Дро­жала на ла­воч­ке. Ве­щей теп­лых не бы­ло. В чем из Ял­ты вер­ну­лась, в том на клад­би­ще и по­еха­ла. Ти­хо се­бе ску­лила. И тут из тем­но­ты си­лу­эт вы­рисо­вал­ся: кур­тка, за­пах, си­гаре­ты. Ду­мала, что Ва­дим вер­нулся. Не его по­хоро­нили. Это всё бред, вранье. Вот он – ру­ку про­тянуть. При­жать­ся всем те­лом. Це­ловать ли­цо. Ре­веть в три ручья от ра­дос­ти – жи­вой! А ког­да по­няла, что ошиб­лась, то… То не смог­ла от­пустить! Ре­шила, пусть дру­гой, пусть млад­ше, но есть в нем час­тичка Ва­дима, хоть что-ни­будь, но я се­бе ос­тавлю. При­вык­ла тай­ком у дру­гих во­ровать. Ни од­на ду­ша жи­вая о нас с Ва­димом не зна­ла, кро­ме ба­були мо­ей. Ан­дрей то­же не знал. Мне так страш­но бы­ло. Осу­дит, не пой­мет, уй­дет… И я опять од­на. Сов­сем од­на! До Ва­дима бы­ло про­ще, а пос­ле не­го – хоть сле­дом, с кры­ши кам­нем вниз! Сма­лодуш­ни­чала, не приз­на­лась. Ког­да Ан­дрю­ша мне пред­ло­жение де­лал, то я у Ва­дима внут­ренне бла­гос­ло­вение спро­сила. Как буд­то он сто­ял ря­дом с на­ми. С уко­ром смот­рел: «Что же ты, ведь­ма моя, де­ла­ешь. Па­цана мо­его за со­бой в то­пи уво­дишь, гу­бишь, как се­бя ря­дом со мной». Я слы­шала его го­лос. Зна­ла его сло­ва. Но не мог­ла от­ка­зать се­бе в ощу­щении – те­перь Ва­дик всег­да ря­дом. Хо­тя бы в его, ва­шем, сы­не. Я его за­ранее уже лю­била. По рас­ска­зам. По раз­го­ворам. Зна­ла о су­щес­тво­вании. Ва­дим так всег­да о нем с гор­достью го­ворил…