- Только не сын. Прошу тебя, заклинаю! Вадим, он должен жить. Ему так мало лет. Он не испытал и доли того, что пережил ты. Ну я умоляю тебя! Возьми меня с собой, а его оставь здесь….
- Поздно, Ксюха. Ты сделала свой выбор, - отстраненно говорит Вадим, по-прежнему любуясь замершим в небе заревом умирающего дневного света. Рдяные лучи медленно тонут в наступающей синеве ночи. Над головой зажигаются первые зеленоватые звезды.
- Я хотела остаться с тобой. Посмела подумать о будущем. Я хотела! – кричит она, ударяя его в грудь кулаком. – И ты ушел, а меня заставил жить. Я дала слово, черт бы тебя побрал! Я жила, как обещала. А так хотела к тебе. Уйти к тебе, быть вместе, уехать далеко… А теперь ты хочешь забрать с собой моего сына?! За что? Я не смогу без него!
Ксения захлебывается рыданиями, падает на колени. Вадим резко подхватывает ее, встряхивает, словно тряпичную куклу. Заставляет смотреть ему в глаза.
- А затем, чтобы ты, наконец, сказала мне, Ксюша!
- Что? – безутешно рыдая, кричит она.
- То, что давно хотела. Я не могу быть один там… Со своей любовью. Больно мне, Ксюха! Скажи! – слова он будто выплевывает. – Не могу! Знать хочу!
- Я… Не могу…
- Можешь, - тихо бормочет Вадим. Бережно стирает губами ее слезы. – Тшш, моя ведьмочка. Просто скажи. Это так просто. – Его губы продолжают целовать глаза, пить ее слезы. Руки блуждают по телу. Согревают. Дают нежность. Отчаяние убегает океанской волной.
Ксения задыхается. Не может сопротивляться. Вновь теряется в плену сильных мужских рук и бархатистого голоса, накинувшего лассо на все тело. Ласки бередят душу. Все потайные шкатулки памяти открываются, чуланы души распахивают дверцы. На волю вырывается вихрь обжигающих эмоций. Сердце рвется из темницы груди на волю. Вадим продолжает шептать на ушко нежные слова.
- Ведьма, моя девочка, - тихо бормочет Вадим. – Ты же давно сказать хотела. Я тоже, а ты меня остановила. Помнишь?
- Нет…
- Упрямая девчонка, - с болью говорит он. Морщится. Качает головой. – Тогда я пошел…
- Подожди! Вадим… Я…
- Да, ведьмочка моя, - его пальцы скользят по ее лицу, убирают соленые дорожки слез. Ксения смаргивает слезы. Сглатывает противный ком.
- Я люблю тебя, - на грани отчаяния шепчет она на ухо. – Вадим, я люблю тебя! Любила! – срывается девушка на крик. – Тебя не стало, а я… Давилась чувствами, умирала каждый день, а ночью воскресала, потому что ты мне снился. Я боялась, я так боялась сделать признание самой себе. Любовь – это ведь с женами, а с такими как я… Ты сам так сказал!
- Дурочка моя, Ксюха, какая ж ты дурочка, - Вадим улыбается, прижимает ее к себе крепко-крепко. – Я тебя очень люблю. Любил тогда, унес с собой часть тебя. Сейчас возьми. Люби еще и их…
- Кого? – недоумевает Ксения. – У меня есть ты.
- Нет, Ксю, меня теперь совсем нет, - тихо произносит мужчина. – Я ухожу, а у тебя остаются они.
- Андрюша, Вера Петровна, Вадик, Костя, Мила, их дети и внуки…
- Да. Твоя семья, Ксюша. Все они без тебя не смогут.
- Ты их видел? – дрожащим голосом спрашивает она, подавляя рвущиеся наружу всхлипывания.
- Я всё вижу. И тебя видел. Упрямица моя. Столько лет молчала. Ну, Ксюша… Любимая моя девочка… Когда-нибудь, но не сейчас…
- Вадим, любимый, нет! Еще раз я не смогу! Не выдержу.
- Пора, ведьма. Я буду ждать. А пока тебя ждут они.
Ксения оборачивается. Неподалеку стоит ее близкие и родные люди. Андрей с сыном, Вера Петровна, друзья.
- Нет, нет, - неистово шепчет девушка. – Я хочу, чтобы ты остался. Хочу говорить тебе снова и снова….
- Ты сказала. Хватит, девочка, - говорит Вадим, горько улыбаясь. – Еще скажешь. Придет время. Мне пора.
Слезы прорывают плотину воли. Истерические рыдания разрывают тишину летней ночи, укутавшей пологом дорогу, поля, дальние поселки. Звезды – безразличные глаза ангелов – равнодушно взирают свысока. Как тогда, много лет назад на берегу моря.
Ксения цепляется за Вадима, прижимается всем телом. Он отстраняется. Нежно, но настойчиво. Девушка изо всех сил пытается его удержать, но тщетно - силуэт медленно уходит во мрак, сгустившийся вокруг за какие-то секунды. Снова память вбирает по крупицам синие глаза в обрамлении темных ресниц, небрежную ухмылку, нервные, изломанные жесты и взмах головы, чтобы отбросить со лба непослушные пряди волос.
Опять его не будет рядом. Но привычное одиночество молчит. Не тиранит душу, не сжимает раскаленными клещами. Не хочется выть подстреленным зверем на луну. Забылся сын, о котором она так молила. Ушли в туман родные и друзья. Исчез и Вадим, вернув назад кусочек жизни, что они прожили вместе. Впервые Ксения осталась наедине с собой без страха потеряться в бесконечных стенах лабиринта, выросших из боли потери, череды страдания и тайны.
Она решила идти вперед, куда серой змеей вьется лента старой дороги. Упрямо шагая сквозь ночь, Ксения не ждала, что ее нагонит автомобиль, приятный голос скажет: «Куда путь держишь, приличная барышня?». Все это утекло мутной бархатной рекой вместе с горем.
На краешке неба забрезжил тонкой полоской рассвет. Внезапно яркая вспышка резанула по глазам. Зажмурившись, она смело сделала шаг вперед, не думая, что ее ждет за ослепительным сиянием. Возможно – новая жизнь, а возможно – просто конец сна...