Сегодня в такой дождь он вряд ли рискнет появиться, хотя, с него станется. Ничего не боится, любит совершать красивые поступки ради дамы. Есть в кого. Наследственность порой творила чудеса со степенными и рассудительными людьми. Девушка косо усмехнулась.
Как сын Вадима заполнил собой окружающее пространство, Ксения не поняла, не заметила, что стала скучать без их тихих бесед, во время возвращения домой, разговоров о планах на будущее. Андрей оказался верен своему слову, встретил ее на ступеньках университета. Встречи стали ежедневными. Парень быстро влился в компанию друзей, тем более, Костю он знал и любил с самого детства, а Мила, на удивление, даже не пыталась строить глазки, поняв, что у него интерес вполне крепкий и уверенный к хозяйке квартиры, где они собираются.
Меркулов пробовал что-то втолковывать и Андрею, завуалированно намекая, что с девушкой не всё так просто, а Ксении пытался объяснить, насколько мальчишка, - так он называл сына лучшего друга по давней привычке, - никогда даже не приблизиться к отцу. В итоге он внял мудрому совету Софьи Михайловны, отстал от молодых людей. Сама же бабушка лишь с грустью смотрела на внучку, но не делала никаких попыток помешать ей наладить хотя бы видимость нормальной жизни.
Связующая нить их первых встреч – Вадим Метлицкий – ушла на второй план. Ксении казалось, что Андрей является частичкой ее души, небольшим подарком, который оставил после себя Метлицкий специально для нее. Парень стал тем, кто способен согреть озябшую душу, вновь раскрасить бесцветную жизнь ярким цветом, предать ей множество оттенков.
Однако сейчас темное небо, набухшее чернотой грозовых туч, напомнило тот роковой день, который забрал у нее Вадима, перечеркнул жизнь на неровные половины, погрузил в беспросветную мглу. Апатия вновь окутала плотным коконом. Давно уже подобного не случалось.
Андрей сумел вытеснить ночь из сердца девушки, наполнил ее существование неким теплым светом, который когда-то дарил его отец. Но если Метлицкий был огромным солнцем, лучи которого опаляли, и Ксения сгорала в нем, будто птица Феникс, и вновь возрождалась из пепла, то его сын ассоциировался с лучиком, который просто освещал дорогу в потемках.
Девушка поежилась, видя в окне, как неровный сполох блеснул на небе, порвал черное полотно грозовых туч. Хотелось расплакаться навзрыд. Опять Вадим показался из глубин памяти и вновь растворился, рассыпавшись на осколки разрозненных воспоминаний. Ксения скучала по его прикосновениям, жарким объятиям, пьянящим поцелуям, ее тело требовало новых порций бесстыдных ласк, которые так щедро и откровенно дарил ей мужчина.
В ту осень, когда его не стало, она так надеялась, хотела, чтобы он остался в ней маленькой, крошечной частичкой, которая смогла бы дать вновь ему жизнь. Однако всё оказалось тщетно. Две недели задержки были вызваны стрессовым состоянием, потрясением, душевной болью. Когда Ксения немного пришла в себя после смерти Вадима, то спохватилась, решила проверить по календарику цикл. Глупая надежда появилась, отчаянно забилась, как попавшая в силки птаха и тут же погасла, спустя четыре дня.
Начавшееся кровотечение едва не сломило девушку окончательно. Она плакала, кричала, словно в агонии, звала Вадима, проклинала и умоляла остаться. Но опять она проиграла, осталась совсем одна. Истерика длилась долго, слишком долго, забрала все силы. Бабушка неотлучно сидела подле нее, молча перебирала волосы, гладила по голове, без слов выказывая поддержку. Если бы не она, то девушка сошла бы с ума от безысходности.