Но от Андрея не исходила волнами та сила, которая заставляла девушку сгорать, словно ведьма на костре, от одного лишь взгляда, брошенного вскользь, когда Метлицкий расстегивал черную рубашку. Воспоминания воровато прокрались в разум, подсунули картинку: Вадим курит на балконе, она рассматривает его спину, джинсы, приспущенные на талии, влажные темно-русые волосы. Ей хочется прикоснуться к нему, провести пальцами по коже, ощутить тонкое покалывание. В горле тот час стало сухо.
Ксения еще раз посмотрела на Андрея. Тот немного смутился, протянул ей полотенце. С его волос по-прежнему капала вода, текла по плечам и оставляла влажные дорожки на коже.
- Вот теперь я спокойна за твое здоровье. Что за гусарская выходка? В дождь приехать не на такси, а на метро, да еще притащить цветы, купленные у какой-то бабульки в переходе, - нашлась девушка, понимая, что молчание затянулось.
- Это наследственность, Ксень. Отец наградил. А вообще-то, я хотел тебя поразить, - пробормотал Андрей, подарив девушке странный взгляд. Ей показалось, что он затаил дыхание, когда она подошла поближе, стерла полотенцем дорожку капель с его плеч.
- Удалось, - хмыкнула девушка, шутливо толкнув его ладонью по макушке. – Поразил ты меня безрассудством и наплевательским отношением к здоровью. Вот если ты заболеешь, то мне придется возле тебя сидеть.
- Еще скажи, читать сказки на ночь, - хмыкнул парень. – Ксю, какого черта ты иногда ведешь себя, будто моя мама?
- Я тебя старше, - выкрутилась она.- Мой долг заботится о более младшем товарище.
Вопрос резанул по сердцу острым клинком. До сих пор Андрей ей казался младшим, милым, беззащитным. Братом, другом, сыном мужчины, с которым она провела год своей жизни. Он был близким, понятным, таким родным. Девушка испытывала к парню безмерное чувство благодарности за то, что не бросил ее одну, помог пережить самую страшную зиму, которая буквально поселилась в ее душе, выстудила все чувства, кроме острой боли и тоски.
- На какие-то два года. Смешно, Ксюш! Не убегай от меня. Хватит. Скажи честно, я тебе хоть немного нравлюсь? - задал Андрей в лоб вопрос, к которому обещал не возвращаться с их встречи в заснеженном парке.
- Андрюш, ну ты же знаешь, - девушка предпочла не отвечать, вместо этого отвернулась к крючку, повесила полотенце, а когда развернулась, то уткнулась носом в плечо парня.
Он был практически на полголовы выше. Ксения вздрогнула, когда он робко попытался положить руки к ней на талию, чтобы притянуть к себе. Она замерла, стараясь разобраться в своих чувствах. Ничего не происходило. Андрей выжидал, приблизив лицо к ее макушке, его теплое дыхание немного щекотало кожу.
Девушка же не чувствовала ровным образом ничего. Ее тело не бросало в жар от прикосновений, сердце не билось о грудную клетку, не просилось на волю. Ни одного электрического разряда не пробежало вдоль позвоночника, как это обычно бывало, стоило лишь двум синим бездонным озерам пристально посмотреть на нее.
Не выдержал первым Андрей. Он аккуратно провел тыльной стороной ладони по ее щеке, убирая непослушную прядку за ухо. Ксения судорожно сглотнула противный ком, образовавшийся в горле, перевела взгляд на парня. В его голубых глазах застыло смятение. Ему явно было неловко, но он не убирал руку с ее талии, в тоже время боялся продвинуться вперед, крепко прижать к себе.
Повисла пауза. Казалось, время лениво барахтается, словно муха, угодившая в паутину, никак не может выпутаться, и оттого секунды растянулись, став резиновыми.
- Ксюш, - прошептал Андрей, - не отталкивай меня, пожалуйста.
Девушка закрыла глаза, пытаясь понять, чего же ей хочется на самом деле. Она растерялась. Парень ей нравился, она уважала его, как хорошего друга, сына Вадима. Но в тоже время, ей хотелось согреться, получить толику того тепла, которым так щедро делился с ней Метлицкий. Ее телу хотелось вновь хлебнуть огня, текущего по венам, едва он касался губами ее кожи. Однако вихрь не подхватывал ее, не давал истомы и трепета, тихого томления. Цунами не обрушивался, не увлекал за собой в пучину удовольствия.