Ксения поняла: ей не дано остановить события, несущиеся лавиной, сметающие на своём пути привычный мирок, построенный на полуправде. Не сделать настоящими, искренними вялые отношения с мужем, который стал давно уже младшим братом и близким другом. Он всегда, с самого начала был хорошим парнем, сыном мужчины, с которым она… Груз прошлого тянул на дно апатии. И тут внезапно ожил страх. Снова потери! Снова придется идти вперед босиком по битому стеклу, оставляя кровавые следы. Куда идти? Ведь они не простят… Вера, Андрей, Вадик-младший… А сама? Она сама себя разве простила?
- Ксюш, ты меня слышишь? – прокричал Кляйн. – Спасать семью надо. Давай ток-шоу выпустим завтра вечером. До выходных еще время есть. Сыграем на опережение. У них прямой эфир. Мы тоже запустим…
- Нет, Боря, нет, - голос Ксении шелестел осенними листьями. – Какую тему ты хочешь? Что я должна рассказать об отце мужа?
- Да что угодно! – друг рубанул ребром ладони воздух. – Главное, в позитивном ключе. Найдем своих «очевидцев» последнего года Метлицкого. Костя Меркулов не откажется. Хоть ему уже под семьдесят, но у мужика память крепкая, мне б такую. И что, скажи мне, Майка может выдать? Что она видела-то? Она же Вадима по фильмам знала.
Ксения вздрогнула. Закрыла глаза. Вихрь разноцветных картинок кружил и кружил, швырял воспоминания, что тот зимний ветер пригоршни снега. Терраса на даче. Летняя ночь. Смех пьяной компании. Две девчонки, обсуждающие местную знаменитость. Пламенный взгляд. Разбегающиеся искры. Время застывает. Есть лишь Вадим и его молоденькая собеседница, не знающая еще, что попалась, будь то рыбка на крючок. И Майя тому прямой свидетель. Практически это случилось на ее глазах…
- Она его знала. Встречалась у Кости на даче. Как и я, тогда еще невеста Владлена Самохина.
- Вот это и расскажешь! Вадим был фигурой одиозной. Бабы толпами бегали, как и известная журналистка «желтой прессы» Майя Самохина. Бить надо сразу и резко. А то выдумала, даже с вдовушкой созвонилась, телемост налаживают.
- Боря, ничего уже не сделаешь. Это судьба. Давно пора. Выход из лабиринта, понимаешь? Так надо. Я заслужила, - обронила Ксения. Слова жгли и жалили, точно осиный рой. Но она не могла остановиться: – Майя видела. Она не будет врать. Вернее, приврет, конечно, но правда в ее словах будет. Она видела, как Вадим меня взглядом к стулу пригвоздил. А я, дура молодая, застыла, пошевелиться не могла. Как дышать забыла! Женишка послала, дверью хлопнула, убежала в ночь. А тот, сволочь самодовольная, даже не сдвинулся с места, не пытался меня догнать. Вадим понял всё, догнал меня, в Москву увез.
- Ну вот, ты Вадима при жизни знала. Так и скажешь. Материал горяченький выйдет. И вроде бы новость неожиданная, и всё обыденно, без тайн мадридского двора. Материалы такие тебя звездой сделали. Ты же слово новое в ток-шоу произнесла: никакой грязи, никаких «темных пятен». «Откровенно о сокровенном» - не твой ли девиз? Ксень, ну что же ты?
- Ничего, Борь, ничего… Я хочу поговорить с мужем. Не могу сейчас тебе сказать четко, будет ли программа. Я не справлюсь. Слишком больно вспоминать. Не хочу устраивать стриптиз из жизни моей семьи. Сегодня съемок нет. Я к Андрею домой. Он три дня у себя в кабинете работает, - механически произнесла женщина набор фраз, не совсем осознавая их значение.
Поднявшись из кресла, Ксения застыла, бездумно обвела глазами помещение, сомнамбулой вышла из кабинета. Лилечка быстро подала ей плащ. Метлицкая не замечала происходящего вокруг. Не поняла, как миновала приемную, вошла в лифт, двигалась вперед, не обращая внимания на указатели в коридорах телецентра. Перед глазами проносились со скоростью света моменты, связанные с Вадимом. Столько лет она хранила глубоко внутри его образ, прогоняла от себя, и не могла до конца отречься. Как наркоман, тянущийся за дозой, она раз за разом позволяла себе воскресить болезненные моменты и вновь скрывала их в темных закоулках души.