Она могла бы согласиться, что больше не станет называть его Петушком, но интуитивно поняв, что наказание все-таки не последует, решила приберечь обещание для другого, более опасного случая. Пусть ее молчание станет своеобразным протестом.
Зашуршала ткань, и тяжесть мужского тела пропала. Роуз опрометчиво предположила, что Петр вернется в кресло, но прозвучавшее: «Какого демона я не могу спать на своей кровати?» — похоронило ее надежды. Совсем чуть-чуть приоткрыв глаза, девушка обнаружила, что граф вытянулся в полный рост рядом и даже накрылся ее покрывалом. Лежать с ним в одной постели Роуз боялась, поэтому соскользнула с нее и демонстративно перебралась на его место — в кресло.
Принцесса сильно уступала в росте Петру, но и ей трудно было устроиться на не предназначенном для сна сиденье. Теперь она крутилась и вздыхала, ловила маленькую подушечку, выскальзывающую из-под щеки. Намучившись, девушка сползла на пол, где лежал шерстяной ковер, но сквозняк и отсутствие покрывала, заставили ее отказаться и от этой затеи. Вконец озябнув, сломленная неодолимым желанием спать, Роуз рассудила, что ничего страшного не случится, если она расположится с другой стороны кровати и отгородится от графа одеялом. Если бы Петр захотел причинить ей зло, она бы уже рыдала, а не металась по комнате.
Осторожно забравшись на кровать, она подцепила край стеганого покрывала и завернулась в него, словно гусеница-листовертка. Даже не успев распереживаться на тему «а вдруг», Роуз уснула.
Ее не разбудил шум, она не слышала сквозь сон голоса или шаги — принцесса открыла глаза, поняв, что выспалась. Несколько мгновений блаженного забвения сокрушили воспоминания о Петре и ее похищении. Роуз резко повернула голову, но к ее радости на постели никого не оказалось.
Пришлось потрудиться, чтобы выбраться из мягких оков одеяла, в которое она, опасаясь Петра, завернулась, словно гусеница в кокон. Опустив ноги на ковер, Роуз заметила, что ей принесли мягкие туфли без задника, а на кресле висел мужской шелковый халат. И туфли, и халат оказались настолько велики, что она почувствовала себя ребенком.
Безвылазно находясь в темной комнате, принцесса потеряла счет времени. Она не смогла бы ответить даже на такой вопрос: дни или часы она находится в заточении? Хотелось пить и есть, но ни крошки хлеба, ни кувшина с водой она не нашла, хотя проверила все многочисленные полки.
Ночью ее исследования закончились на рабочем столе, рядом с которым висел ковер с вытканным лабиринтом, поэтому Роуз решила осмотреть шкафы, стоящие с другой стороны кровати. Дернув резные дверки, принцесса обнаружила, что это своеобразные ставни, закрывающие проход на просторную веранду. Ей пришлось зажмуриться от слепящих лучей солнца. А она-то думала, что находится в подземелье! Ее поразило и другое открытие: веранда располагалась на невероятной высоте. Перед глазами предстал потрясающий вид, в точности повторяющий узор, вытканный на ковре. Вот поля, на которых пробились ростки травы, напоминающие с такой высоты бархатистую ткань. Чуть левее виднеется лес, верхушки деревьев которого задевает вольный ветер, создавая иллюзию волнующегося зеленого моря. А вон стена лабиринта, отсюда кажущаяся сплошной, но она наверняка испещрена проходами и тайниками, если верить рисунку на ковре. Правда, на нем еще изображено озеро, но Роуз рассудила, что, скорее всего, оно находится с другой стороны замка. Нужно запомнить: водоем может стать ориентиром.
Грандиозность раскинувшегося перед ней лабиринта поражала. Его дальние кольца уходили за горизонт и пропадали в сизой дымке.
Роуз проверила, открываются ли окна, но не нашла ни одной задвижки. Сверившись с рисунком на ковре, она предположила, что скорее всего опочивальня Петра расположена в одной из башен того самого дворца, что выткан в центре.
«Чуть позже нужно обстоятельно изучить ковер», — решила Роуз, ведь она никогда не откажется от идеи побега и постарается найти способ вернуться домой. А пока ей нужно было найти туалетную комнату. Туда хотелось сильнее, чем пить и есть.
Вернувшись в опочивальню, Роуз заглянула в каждый угол, но ни потайных дверей, ни ниш не обнаружила, зато нашла под кроватью ночную вазу. Ваза ей понравилась — красивая, расписанная золотом. Девушка воспользовалась ею, ругая Петра на все лады.
Так и не утолив жажду и голод, и испытывая муки уже только по этому поводу, Роуз решилась заглянуть в замочную скважину. Ее мучило любопытство, что же находится за дверью, в которую запретил стучаться граф. Но к ее разочарованию с другой стороны торчал ключ. Поднявшись с колен, она уперлась в дверь лбом, прикидывая, стоит ли покричать и напомнить о своем существовании, или лучше умереть от жажды. Пусть Петру будет хуже.