Но, и без стимулирования трофеями, мои показатели здесь росли, как на дрожжах. И я даже предположить боюсь, в какого монстра я превращусь в идеальных для кача Лабиринтах силы через полгода, или, скажем, через год… Потому как, за месяц пребывания здесь, от начальных радужных надежд: форсированного поиска фрагментов пазла и быстрого обретения свободы, остались лишь выгоревшие до углей головешки.
Увы, я вляпался в огромную гору дерьма. Попал жестко и надолго. И о быстром побеге из Лабиринтов силы теперь остается только мечтать.
Первые пару недель заточения здесь, одиночество мое отчасти разбавлял Свиллль. Отыскать знакомого Кромсателя461, для очередного перевоплощения в весельчака-дельфина, оказалось гораздо проще, чем я предполагал. Высокоуровневый иглозуб постоянно крутился неподалеку от моего утеса, словно часть дельфиньей памяти сохранилась у твари после обратной трансформы, и он теперь целенаправленно то и дело старался попасться мне на глаза… В процессе практически ежедневного общения под Душеловом дельфин из временного союзника превратился для меня, как минимум, в доброго товарища. Но на исходе второй недели ночью в бухте случилась перезагрузка кластера. И дружище Свиллль навсегда сгинул в молочном мареве кисляка, затянувшего целиком всю бухту вокруг стаба-утеса.
Потом я еще не раз, разумеется, прибегал к помощи Душелова, для вербовки среди тварей очередного союзника. Но такой связи, как со Свилллем, не возникало ни с кем здесь больше никогда.
Четвертый, и последний на текущий момент, фрагмент пазла мне удалось отыскать опять же в сундуке-схроне очередного, Стикс знает какого по счету, открытого подземного коридора. Это случилось аж шестнадцать дней назад, на следующий день после ночной перезагрузки кластера. И с того знаменательного события вот уже более двух недель фрагменты пазла в новых схронах на глаза мне не попадались.
Но сегодня, я вновь тешу себя надеждой на удачу. Потому что, накануне ночью бухту опять накрыло туманным маревом кисляка. Конечно, не ахти какой шанс, что после повторной перезагрузки Лабиринтов силы мне вновь повезет. Однако даже такой робкий луч надежды становится маяком на фоне сгустившихся вокруг меня беспросветных туч безнадеги.
Едва дождавшись рассвета, я вскочил на острую макушку утеса и тут же привычно провалился в радужный портал. А через секунду рухнул в раскаленный песок (здесь, в отличии от низкорасположенной бухты, солнце стало жарить гораздо раньше), приземлился на заранее выброшенные руки и, кувыркнувшись через голову, вскочил на ноги.
Из конусообразной постройки мне навстречу рванула стайка из десятка бегунов. Я улыбнулся азартно урчащим аборигенам, как старым знакомым, приветливо махнул им рукой, призывал резак со шпорой и зашагал навстречу.
Сейчас я уже до конца четко контролировал каждую тварь, даже в момент атакующего ускорения. И выкосил десяток серией молниеносных ударов на опережение, потому как наблатыкался атаковать куда как быстрее урчащих шустриков.
Короткая стычка уложилась всего в три с половиной секунды — мой новый рекорд.
Перебив бегунов, я вскрыл споровик самого матерого, и переложил добытую оттуда горсть споранов в карман почти не забрызганной спецовки. Конечно, возможность раздобыть необходимые для живца трофеи не раз еще предоставится мне сегодня, но в коридорах, увлекшись поисками скрытов, могу банально забыть своевременно пополнить запас и, угодив неожиданно в ловушку, вернуться в бухту с пустыми карманами. А затевать потом уставшему охоту на иглозубов из-за такого пустяка, как спораны, мне просто будет в лом. Потому лучше сделать это сейчас, без спешки, в спокойной обстановке.
Дальше перебираюсь на закрытую от солнца лифтовую площадку, сажусь на песок и закрываю глаза. Чувствую легкий толчок и характерную вибрацию пола.