Огромная разноплеменная армия Наполеона, двигаясь с боями вглубь России, захватила Могилёв, Витебск и 3 августа 1812 года подошла к Смоленску. Но 4 августа с ходу взять этот город, где стояли укрепления, воздвигнутые ещё русским царём Годуновым, французские солдаты не смогли. Русские войска под командованием Паскевича и Раевского достойно встретили врага, который понёс существенные потери, а потом быстро и незаметно оставили город.
Когда Наполеон осматривал в подзорную трубу укрепления Смоленска, на котором не увидел его защитников, его посетили первые сомнения в успехе этого военного похода. Видя, что русская армии продолжает отступать, в голове у французского императора уже появилась мудрая мысль остановить движение своих войск на восток и довольствоваться достигнутым. Тем более, со стороны столицы Рос сии пришли неутешительные известия: корпус от прославленного маршала Никола Удино провалим поход на Санкт-Петербург. Из 30 000 французских солдат, которым предстояло захватить этот город на реке Неве, уцелело не более 5000, а сам Удимо был ранен и едва не попал в плен. Однако мудрил мысль почему-то не задержалась в голове Нано леона, а благоразумные сомнения уступили его амбициям, желанию прославить своё имя в истории ещё один раз. Он должен короноваться именно и Москве и стать императором ВОСТОКА! Наполеону нужно было покорить сердце России, и тогда он отдал своей армии роковой приказ: «Идём на Москву!».
Наполеон жаждал генерального сражения, но вместо этого российская глубинка, как губка воду, втягивала в себя колонны французской армии. А за это время российская дипломатия сделала своё «чёрное» дело: Россия заключила мир с Турцией и скрепила союз со Швецией. И здесь нервы у Наполеона не выдержали: «Турки дорого заплатят мне за эту ошибку!» — в гневе кричал он, но турки были далеко и не слышали его сердитых выкриков. Они не простили Наполеону гибель 4000 своих солдат, расстрелянных по его приказу во время военного похода французской армии в Египет.
Собранная Наполеоном со всей Европы армия продолжала упрямо двигаться строго на восток и дошла до подмосковной деревни Бородино, где наконец-то дождалась генерального сражения. Среди сотен тысяч солдат многонациональной французской армии, которые участвовали в нём, сражались десятки тысяч поляков и литвинов. Против них в атаку шли их соплеменники, гродненский и белорусские полки в составе 1-й русской армии генерала Барклая-де-Толли. И когда судьба сводила их схлестнуться в смертельной схватке, они прокалывали друг друга штыками и разрубали саблями, с одной и с другой стороны слышались слова: «Пся крев!» и «О, Матка Боска!», раздавались крики ярости, боли или ужаса на их родном языке[53].
Оставив десятки тысяч убитых возле этой ранее неизвестной деревни, русская армия отступила непобеждённая, а поле величайшей битвы девятнадцатого века осталось за французской армией, которая в этот день потеряла 47 генералов. Однако победителем Наполеон себя пока не считал. После этого сражения он и его генералы ожидали «цивилизованной» сдачи Москвы и ключей от древней российской столицы. Время шло, а со стороны противника никто так и не явился на поклон императору-победителю с ключами от Москвы. Тогда Наполеон решил двинуть армию к конечной цели своего военного похода. Когда же его взору открылся город, к которому он так стремился, Наполеон с удивлением осмотрел его в подзорную трубу, стоя на Поклонной горе. Москва была озарена огнём пожаров.
«Что за дикая страна! — возмутился он, разобравшись, что город горел не по его приказу. — Неужели император Александр отдал приказ сжечь Москву?» Недоумение, гнев и растерянность недолго царили в мыслях Наполеона. Постепенно он взял себя в руки и приказал двигаться дальше. Теперь император Франции был уверен, что российская армия полностью деморализована и неспособна оказывать сопротивление, а большинство мирных жителей в панике и ужасе бегут из города. «Но почему же всё-таки никто не встречает меня с ключами от Москвы? — продолжал он недоумевать. — Ведь война практически закончена...»
Однако для главнокомандующего русской армией Михаила Кутузова это было только началом Отечественной войны. «С потерею Москвы ещё не потеряна Россия. Первой задачей поставлю сберечь армию...» — заявил он на военном совете в Филях, хотя морально ему как русскому фельдмаршалу отдать такой приказ было тяжело. Кутузов решил без боя оставить Москву, сохранить армию и продолжать активные боевые действия против союзнических войск наполеоновской армии. Никого не посвящая в свои планы, он приказал армии тайно двигаться на юго-запад и перекрыть дорогу французам на юг России. Тем самым он исключал возможность армии противника обеспечить себя продуктами, верно полагая, что голодный солдат воевать не будет. При этом, наряду с регулярной армией, Кутузов использовал небольшие партизанские соединения, которые отбивали у неприятеля обозы с продовольствием, уничтожая их небольшие отряды. Русский фельдмаршал, сам того не сознавая, повторил Вашингтона, который выбран такую же стратегию и тактику во время Войны за независимость Соединённых Штатов. Она-то и оказалась выигрышной в похожей ситуации в России.
53
Только князь Радзивилл за свой счёт вооружил и поставил в армию Наполеона трёхтысячный уланский полк, а обыкновенный помещик Игнатий Манюшко за свои деньги выставил тысячный конно-егерский полк.