И вот через пять лет после тех событий он сидит в глубоком сугробе в далёкой России в каком-то густом и тёмном лесу, голодный, замерзший и ужасно одинокий. А где-то далеко-далеко, в родной и тёплой Франции, осталась его семья: молодая жена и трое детей. Но самое страшное в этой ситуации — это холод, который пронизывал всю его плоть, каждую клеточку, каждую минуту забирая из тела остатки живительного тепла. В какой-то момент Цельтнеру хотелось послать всё и всех к чёрту и приготовиться к встрече с Господом. Он закрыл глаза и начал молиться, как умел.
— Угу-угу.
Он услышал вдруг странные звуки над головой и открыл глаза. Прямо на него с соседнего дерева своими немигающими глазами смотрел филин. Питер достал из рукава холодную ладонь, сложил фигу и показал её наглой птице.
— Видела? Не дождёшься! — прошептал он охрипшим голосом.
В какой-то момент Питер прислушался к своему телу, собрал остатки сил и сделал последнюю попытку побороться за жизнь и выбраться из этого страшного леса.
С трудом вытащив своё отяжелевшее тело из глубокого сугроба, в котором он только что собирался расстаться с жизнью, Питер пошёл в ту сторону, где деревья ещё пропускали слабый свет. Рыча от злости на свою слабость и беспомощность, бросаясь на очередной сугроб всем телом, швейцарский полковник шёл, как таран, вперёд, собрав всю свою воли в единый кулак, с огромным желанием выжить. Неожиданно деревья перед ним расступились, вокруг как-то сразу стало светлее, и Питер воспринял это как добрый знак. А когда он вдруг понял, что вышел на лесную дорогу, на которой — о какое счастье! — обнаружил многочисленные следы людей и кучки свежего навоза, надежда на спасение укрепилась. Ему не стоило большого труда определить направление, по которому продвигались эти люди, и его уже не интересовало, кто они: русские или французы. Главное, что это были люди.
Не прошло и часа, и перед глазами Питера Цельтнера показалось небольшое имение какого-то русского помещика, а вокруг разместились на привал русские солдаты, согреваясь у таких больших и жарких костров. Не обращая внимания на солдат и на выставленные перед ним штыки, Цельтнер, как безумный, шёл к спасительному огню, выставив перед собой окоченевшие руки. А ещё через час те же солдаты кормили его горячей кашей и отпаивали чаем, с сочувствием разглядывая обмороженного и голодного человека, который ещё недавно был для них врагом и захватчиком родной земли.
XVII
Юзефа Понятовского в этот день были дурные предчувствия. Казалось, он достиг всех военных почестей, а два дня назад, 16 октября 1813 года, стал первым и единственным иностранцем, получившим маршальский жезл из рук самого императора Франции прямо на поле сражения во время «Битвы народов» под Лейпцигом.
Вспомнив дурной сон, который ему привиделся ночью за день до этой битвы, Юзеф Понятовский перекрестился прямо на коне и тихо про себя помолился. Почему-то вспомнились мать и вечно отсутствующий дома отец, вспомнил маршал и свою первую любовь, и первый робкий поцелуй, своё первое победоносное сражение под Зеленцами... Сколько ещё военных дорог ему пришлось потом пройти за свои сорок лет, сколько раз он водил армии в атаку, показывая пример храбрости и бесстрашия.
Когда армия Юзефа Понятовского потерпела поражение от русской армии генерала Каховского в 1792 году, а король, его родной дядя, принял сторону Тарговицкой конфедерации, молодой командующий польской армией не стал по-родственному выяснять отношения со Станиславом Августом Понятовским. Он просто покинул родину и на какое-то время вернулся в Австрию. Однако когда началось восстание под руководством Тадеуша Костюшко, он снова вернулся в Польшу, чтобы влиться в ряды тех, кто бросил всё ради защиты и возрождения своей родины.
— Кем вы хотите служить? — спросил тогда Костюшко своего бывшего командира.
— Под вашим командованием я готов служить хоть простым солдатом, — искренне и просто ответил ему Юзеф Понятовский, а на следующий день, получив генеральское звание, он возглавил дивизию в повстанческой армии.
После разгрома восстания 1794 года и капитуляции Варшавы князь Юзеф Понятовский ответил победителям отказом на предложение перейти на службу в русскую армию и удалился на долгое время в Европу, ожидая своего часа. И наконец этот час наступил: Юзеф Понятовский принял командование польской дивизией в наполеоновской армии. А через год он прочитал первый параграф Конституции Великого герцогства Варшавского, созданного Наполеоном в результате Тильзитского мира: «Рабство отменяется. Все граждане равны перед законом». Тогда в душе Юзефа Понятовского появилась новая надежда на возрождение Речи Посполитой, а Франция в лице её императора Наполеона оставалась единственным шансом на претворение надежды в реальность.