— Этим я сохраню боеспособную часть армии от уничтожения, а на зимних квартирах пополню численность армии за счёт новых ополченцев и за счёт таких, как вы, волонтёров.
На этой не очень оптимистичной ноте закончился обед, и Вашингтон встал из-за стола. Он понимал состояние только что прибывших французских офицеров. Перед уходом ему хотелось что-то сказать им ободряющее, чтобы будущее не казалось им таким мрачным, но главнокомандующий не находил слов. Вашингтон кивнул на прощание всем присутствующим и отбыл по своим делам, а его офицеры занялись размещением своих союзников и решением их бытовых проблем.
III
сё время что Костюшко уже был в Америке, его не оставляла мысль, что он занимается не своим делом. Он находился среди солдат, ел с ними, из одного котла, спал в одной палатке и даже маршировал по Филадельфии в одном строю. Однако он же был офицером. И не просто офицером, а со знаниями военного инженера, каких в Континентальной армии, наверно, можно было сосчитать по пальцам одной руки!
Костюшко хорошо помнил совет Цельтнера, и однажды, набравшись наглости, заявился прямо к Бенджамину Франклину, найти которого в Филадельфии не составляло труда (в это сложное время этот джентльмен возглавлял Комитет безопасности Пенсильвании). Прикрыв за собой двери кабинета этого известного в Соединённых Штатах человека, Костюшко с порога сделал ему заявление на ломаном английском, что он французский волонтёр и желает воевать в Континентальной армии не просто солдатом, а офицером. Франклин оценил напористость молодого человека и даже уделил ему время, которого у него вечно не хватало.
Часто в жизни так бывает: встречаются два интересных человека, пусть даже разного возраста, и общение между ними, планируемое на несколько минут, затягивается на более длительное время.
Уже целый час Бенджамин Франклин расспрашивал обо всём Тадеуша Костюшко, и всё это время тот подробно рассказывал о своей жизни, учёбе, несостоявшейся карьере, о своих взглядах, идеалах, интересах и любви. Однако Костюшко ни словом не обмолвился, что идею этой встречи подсказал его друг Питер Цельтнер. Ни слова он не сказал и о мадам Анне-Катрин.
— А что это у вас такое? — неожиданно спросил Франклин волонтёра, заметив на его безымянном пальце правой руки перстень, подаренный братьями-масонами.
— Это мой талисман, — уклончиво ответил Костюшко.
«А ведь этот волонтёр совсем не прост», — подумал Франклин.
— Какое вы имели офицерское звание?
— У себя на родине я был капитаном, — начал свой доклад Костюшко. — Закончил Рыцарскую школу в Варшаве, учился в Париже в военной академии...
— И чему же вас там обучали? — продолжал опрос Франклин, уже понимая, что этот волонтёр больше никогда не будет простым солдатом.
— Во Франции изучал военную тактику и архитектуру, строительство земляных укреплений. Позже, уже в Голландии, — строительство каналов, шлюзов, мостов... — продолжал говорить Костюшко, но Франклин перебил его.
— Почему вы оказались в батальоне французских волонтёров? Разве в польской армии так много таких специалистов, как вы? — с удивлением задал он вопрос, на который Костюшко сложнее всего было ответить. Но отвечать надо было.
— Я должен был выкупить офицерский патент, а необходимой суммы у меня после возвращения на родину не было, — ответил полуправдой Костюшко. — Волей судьбы очутившись снова во Франции, я записался добровольцем в батальон и...
— Соединённые Штаты не забудут и достойно оценят ваш благородный поступок, — не дал договорить Франклин Костюшко.
Он вдруг встал со своего места и начал прохаживаться, как на прогулке, меряя пространство кабинета вдоль и поперёк.
Что-то было такое в этом джентльмене, что располагало Костюшко к откровенности. Бенджамин Франклин также немного рассказал о себе. Однако рассказ о тернистых путях его жизни сопровождался остроумными замечаниями, высказываниями и даже анекдотами.
— Поверьте мне, — говорил Костюшко этот большой человек, с приличным животом гурмана, любящего выпить и поесть, — трудностей у вас будет ещё предостаточно, но всё равно жизнь прекрасна. Не знаю, как ему это удалось, но Бог сотворил совершеннейшее существо на Земле, а человек этого не понимает и не ценит. Занимаясь всякими глупостями, он бессмысленно тратит самое драгоценное, что ему подарил Создатель, — это время.
— Время? — удивлённо уточнил Костюшко.