Я растеряно посмотрела в искаженные злостью и болью глаза Диаза. Почти вырвав его из захвата Кайла, я с силой сжала его лицо:
— Откуда у тебя это кольцо? Откуда? — настойчиво повторила я.
— Какое тебе дело? — мгновение, и он был на свободе, отбросив Кайла к противоположной стене. Не ожидая подобного, я на миг опешила.
— Могу сказать, перед смертью, — вдруг заявил он, отвернувшись от Владыки и снова склоняясь надо мной:
— Это все, что мне осталось от моей матери.
Еще толком не осознав услышанного, я заметила, как Владыка, потерявший терпение, спасая меня, готовится нанести Диазу удар. Я действовала скорее инстинктивно, чем осмысленно. Оттолкнув Диаза, я приняла удар, предназначенный ему, на себя. Почти ничего не соображая от боли, у меня в голове билась мысль — это невозможно! Как я не почувствовала раньше? Мой сын?
XI
Тэрранус
— Малыш, — треск пламени почти заглушил голос Владыки, но сын услышал. Сделав несколько нерешительных шагов, он плюхнулся рядом с отцом. Дрэгон тут же схватил малыша, бегло осмотрев его хрупкое тельце. С облегчением отметив, что никаких повреждений нет, он прижал Виктора к себе.
— Что же ты, сынок, хулиганишь? — ласково спросил Владыка, пытаясь подняться. Не сразу, но у него это получилось. Подойдя ближе к лежащему Габриелю, Дрэгон жестко усмехнулся — пора отдавать долги.
Закончив с Габриелем, Владыка с сыном переместились на Землю, в единственное место, где они могли чувствовать себя в безопасности — в старый подвал заброшенного бара. Ему было необходимо обдумать сложившуюся ситуацию, и выяснить, для чего Майрос все это устроил.
Квазар
— К чему все это? Ты же знала, что я не собирался его убивать? — Кайл обеспокоено склонился надо мной. С удивлением я отметила, что Диаз не спешил нас покинуть.
— Но я не знала, сможет ли он это выдержать, — воспользовавшись помощью Владыки, я с трудом встала на ноги. В ушах все еще шумело, перед глазами мелькали разноцветные точки — в общем, я была в порядке.
— Смогу, — Диаз оттолкнувшись от стенки, направился ко мне, — может объяснишь, откуда эта жажда самопожертвования?
— Ну, мы ведь друзья, — ответила я, сверля его взглядом, все еще не в силах принять то, что узнала. Не может быть! Никогда! Ни за что! А почему нет?
— И ты хочешь, чтобы я вам доверял? — было похоже, что он уже не злится. Напротив — что-то в его глазах говорило — он удивлен, сбит с толку.
— Боюсь, что у тебя нет другого выхода, — Владыка, отойдя от меня, снова занял свое местно за столом, показывая, что не намерен больше демонстрировать силу, — ты же хочешь предотвратить катастрофу?
Я видела, как внутри Диаза происходит борьба. Он пока не мог нам верить, но врагами мы больше не были. Он выжидал.
— Пойдем, — я медленно направилась к двери.
— И ты не боишься, что я…
— Не боюсь, — я слегка покривила душой. Нет, я не опасалась, что он сможет мне навредить, но вот неуравновешенный союзник мог бы создавать много проблем.
Я вышла не оглядываясь — следует ли он за мной. Я это знала. Кайл не пытался нас остановить, видимо, поняв мою задумку.
Мы расположились в небольшом саду в резиденции Наместника. Устроившись как можно удобнее на скамье, я посматривала на небрежно прислонившегося к дереву Диаза. Какого цвета его глаза? Темные или светлые? До сих пор я этого просто не замечала. А волосы — жесткие и прямые, как у… Стоп! Делать далеко идущие выводы, основываясь на словах, сказанных в гневе, было бы неразумно. А я всегда старалась точно рассчитывать каждый свой поступок.
— Расскажи мне про свою мать.
— Я ее не знал, — он вызывающе вскинул голову. Плохо, что его агрессия направлена на меня. Ведь всегда можно найти более подходящий для нее объект.
— Но кто-то же был рядом с тобой в детстве.
— В детстве? — его губы скривились, — ты действительно хочешь это знать?
Он бежал, потому что знал — стоит ему остановиться хоть на миг, и его ждет наказание. Не многие выдерживали такое, но ему повезло, он был достаточно вынослив, чтобы вынести все, или почти все, что могли с ним сделать. Кто он — выродок, не похожий на тех, кто его окружал, изгой, вызывающий лишь брезгливое презрение? Его боялись, избегали, желали убить, но он жил, благодаря своему Наставнику, который…
Я подошла к нему. Взгляд, сопровождавший меня весь отрезок недолгого пути, призывал остановиться, но когда я кого-нибудь слушалась?
— Я понимаю, что тебе пришлось нелегко. Должно быть, ты пережил нечто ужасное, но…
— Не нужно мне сочувствовать, — его голос был наполнен сарказмом, — я прекрасно знаю, что тебе от меня нужно. Вот только не могу понять — откуда такое дружелюбие? Желание защитить?
— Я не враг тебе.
— Я уже это слышал.
— Без твоей помощи я не справлюсь, — решилась я на откровенность.
— Возможно. Вот только не собираюсь давать тебе возможность меня прочесть. Не так сразу.
— Ты хочешь получить что-то взамен?
— Именно, — Диаз усмехнулся, — ты для меня загадка, а я не люблю тайн.
— Тебя интересует моя тайна? — я присела рядом с ним.
— Для начала — кто ты? Не верю, что ты все забыла.
— Не все. Родившись на Земле, какое-то время я вынуждена была жить в трех мирах. Со временем они стали для меня родными.
— Как ты попала на Даринию?
— Я тебе уже говорила — Повелитель сделал мне предложение, от которого я не могла отказаться.
— Зачем ты была ему нужна?
— Я ответила на два твоих вопроса, и ничего не получила взамен, — заметила я Диазу.
— Ты спрашивала о моей матери, — он помрачнел, — долгое время я думал, что у меня ее никогда и не было. Повзрослев, начал расспрашивать о ней Наставника. Он впервые избил меня до полусмерти и тогда я поклялся, что если когда-нибудь найду своих родителей, то обязательно задам им несколько вопросов.
У меня внутри все похолодело от того, что я только что узнала, и от выражения, с которым были произнесены эти слова. Что случилось с этим мужчиной? Кто вырвал его из семьи? Правда ли то, что он мой сын? Я совсем его не чувствую. Может такое быть — мать не чувствует своего ребенка? Нами всегда ощущала Хока, где бы он ни был.
И если на мгновение предположить, что все это правда, и Диаз действительно мой потерянный сын, то куда же делся Дрэгон? Диаз говорил о том, что он попал к Майрос по вине своего отца. Как можно разобраться во всем этом, когда есть столько вопросов и так мало ответов?
— Ты что-нибудь выяснил о них? — немного успокоившись, спросила я.
— Немного, — он улыбнулся, — каждому ребенку нравится мечтать о том, чего он был лишен, и я не стал исключением. Однажды об этом узнали. Я жил в мире, в котором царили жестокие законы. Мы пытались выжить, и никто не хотел терпеть рядом с собой неконтролируемого Древнего, одержимого прошлым. Особенно Майрос.
— Ты помнишь, что случилось? Как погиб твой мир?
— Я был еще ребенком, когда оно пришло на Землю. Но прекрасно помню последние минуты Тэррануса. Наставник заставил меня смотреть на это.
— Зачем?
— Чтобы помнить, кто наш враг, — спокойно сказал Диаз.
— Откуда ты знаешь, что это, — я указала взглядом на кольцо, — принадлежало твоей матери.
— Слишком много вопросов, ты не находишь? — он резко поднялся, — скажи, зачем тебе была нужна помощь Владыки?
— Чтобы извлечь твои воспоминания. Я никогда не делала этого с таким как ты.
— По-твоему, я особенный? — Диаз искренне рассмеялся. Морщинки на лице разгладились, он вдруг стал выглядеть моложе. Его светлые глаза засияли каким-то внутренним светом.
Я не отрывая взгляд, следила за этой переменой, выискивая в его лице знакомые черты. Почему-то мне так хотелось верить!
— Сила Ловчего, откуда она у тебя? — я, наконец, спросила о том, что меня интересовало уже давно.
— Не знаю. Она была всегда. Иногда мне казалось, что Наставник обращается со мной так жестоко потому, что боится.