Выбрать главу

— Если бы им было хоть что-то известно, мы бы это давно прочувствовали на себе, — у меня хватило сил усмехнуться.

Рамиль резко замерла не доходя до условленного места. Скрытая валунами, она с ужасом наблюдала за схваткой, которая происходила на пляже. Ее возлюбленный в одиночку сражался с воинами своего клана. Чуть вдалеке за боем наблюдал Паэртон, правая рука Властелина и его шпион. Женщина видела, как силы ее любимого тают, у него не было шансов в схватке с десятком воинов, обладавших такой же силой, как он сам. Но ратник готов был умереть, не желая сдаваться.

Рамиль сделала невольное движение в сторону боя, не понимая чем может помочь, она хотела быть с ним, и если придется, разделить его участь. Внезапно, их глаза встретились и она уловила в них боль, ярость и любовь. Любовь, что погубила его жизнь.

— Прости, — шепнули его окровавленные разбитые губы, и он провалился во тьму.

Я кричала, не в силах остановиться. Волна ужаса захлестнула меня, сводя с ума. Это было подобно тому, как часть тебя медленно разрезают на куски, в клочья разрывают душу. Я видела то, чего помнить и видеть была не должна. Не хотела. Не имела права. Чуждый мир ворвался в мой разум, сметая мою сущность.

— Время пришло. Поздно что-то менять, — я услышала голос, знакомый мне из кошмарных снов, произносящий слова моими губами.

— Уходи, — я почувствовала себя глупо, разговаривая сама с собой.

— Не могу. Это должно было свершиться давно. Мне жаль, но уйти придется тебе.

Резкая боль пронзила сердце Тирэна. Связь, которую он навязал своей лаэр-кони насильно, была разорвана. Волна гнева и боли поднималась в его душе. Он не смог. Не успел. Теперь слишком поздно надеяться на чудо. Закрыв глаза он прижался щекой к холодному бездушному камню.

Дрэгон напрягся, прислушиваясь к чему-то внутри себя. Он чувствовал смутную тревогу. Кто-то близкий ему переживал нечто ужасное. Анна! Отголоски ее эмоций ворвались в его мысли, заставив вскочить. Ему потребовались считанные минуты, чтобы отыскать свою нарину. Он нашел ее в своей комнате, спокойно стоящей у окна.

— Анна, что происходит? — он встревожено приблизился к ней, замерев рядом.

— Все в порядке, милый, — она слегка улыбнулась, поворачиваясь к нему. Ее глаза мягко блеснули в темноте янтарным светом.

XIX

Туман. Он повсюду! Горло сжимает спазм, становится тяжело дышать. Я медленно иду, продираясь сквозь густое липкое марево. Каждое движение забирает силы — я чувствую себя беспомощной и разбитой. Где я? Что со мной? И почему все происходящее кажется мне не проходящим кошмаром?

Сколько времени я пытаюсь вырваться из этого странного места? Не знаю. Не помню. Никак не удается собраться с мыслями — они ускользают, оставляя меня в неопределенности и страхе. Я иду, не зная, что ждет меня там… Вот только где это — там?

— Бедная маленькая девочка! — прошептал издевательский голос, — думала, что сможешь побеждать всегда?

Резко оглянувшись, я увидела перед собой лишь пустоту, окутываемую туманом.

— Кто здесь? — шепнула я, больше интересуясь вопросом, где это — здесь?

Ответом была тишина.

Квазар

Она сквозь прикрытые веки наблюдала за встревоженным Владыкой. На обычно невозмутимом лице Дрэгона то и дело проскальзывали разнообразные и не всегда легко опознаваемые эмоции. Что для нее будет означать его подозрительный взгляд? О чем думает этот замерший в кресле напротив ее постели мужчина? О чем он знает или догадывается?

Она знала — на что бы ей ни пришлось пойти для достижения цели, такого противника как Владыка не стоит оставлять у себя за спиной.

Внезапно, как будто приняв какое-то решение, Владыка резко встал, и, на мгновение задержавшись у постели спящей, покинул комнату. Что же, какое-то время придется подождать… Прикрыв глаза, женщина довольно улыбнулась.

Владыка Дрэгон вошел в бывший кабинет Повелителя. Здесь все оставалось нетронутым с момента их боя — следы огня на мебели, засохшая кровь на полу. Он запретил кому-либо входить сюда, еще толком не сознавая причины этого поступка. Что-то произошло в ту ночь. Что-то позволившее ему обезвредить Повелителя. Владыка пытался восстановить в памяти все, что случилось, и не мог дать ответ на простой вопрос — что или кто помог ему? Слуги Тьмы, о которых рассказала Анна — имеют ли они какое-то отношение к поражению Повелителя? И если да — то кто ими управляет? Невольно вспомнились слова поверженного врага:

— Спроси у девочки, кто желает гибели мира.

Что хотел сказать его враг? Что Анна имеет какое-то отношение к будущей катастрофе? Но Дрэгон и так знал, что над его нариной сгущаются тучи. Ей грозит неведомая пока ему опасность. И он знал, что все происходящее с ними лишь цепь событий, неизменно приводящих мир к гибели.

Владыка понимал — с Анной что-то происходит. Он слишком хорошо изучил ее, чтобы не замечать перемен в поведении. Были моменты, когда он с тревогой замечал ее отсутствующий взгляд, смятение, почти скрытое маской безразличия. От всех, но не от него.

Он не хотел, не мог думать, что опоздал и бессилен помочь своей любимой.

Порыв ветра, заставивший туман отступить, пробрал до самых костей. Давно я так не мерзла. Вдалеке показалось неясное расплывчатое пятно, составляющее странный контраст по сравнению с окружающей темнотой. Направиться туда было вполне логично и предсказуемо. Что же, если кто-то решил устроить мне ловушку, у него это получилось. Вот только не совсем понятно, как ему удалось вырвать меня из охраняемого замка и переместить в это место, посреди ничего, окружаемом липким туманом. Через несколько мгновений оказалось, что это не я спешу к свету — он стремится ко мне.

Квазар

Она дождалась, когда в замке стихнет жизнь и осторожно покинула комнату. Стараясь не привлекать к себе внимания, женщина спустилась вниз — туда, где были расположены камеры с пленными даринийцами. После нападения на замок их осталось не много и все они содержались в нескольких камерах, окруженных защитным полем. Все, кроме одного. Ее цели.

Ей не составило труда обойти защиту и проникнуть внутрь. Вид скованного, беззащитного Повелителя вызвал легкую улыбку на лице.

Почувствовав, что он не один. Тирэн тяжело поднял измученное лицо. При виде гостьи горькая улыбка пробежала по его губам.

— Я тебя ждал раньше, — хрипло сказал он. Гостья, по-прежнему храня молчание, преодолела разделявшее их расстояние, и небрежно провела рукой по сковывающем Повелителя цепям.

— Я не могла прийти. Это вызвало бы ненужные вопросы, а мне совершено не хотелось на них отвечать, — женщина вдохнула сырой затхлый воздух камеры, — но теперь я здесь, и наконец-то смогу осуществить давнюю мечту — убить тебя. Но сначала…

— Ты не настолько неуязвима, как тебе кажется, — спокойно сказал Тирэн.

— Посмотрим, что ты скажешь, когда будешь молить меня о скорой смерти, — янтарные глаза женщины хищно блеснули в полумраке камеры, огненная копна волос почти касалась лица Повелителя и он не смог подавить желание вдохнуть их аромат, не заглушаемый даже затхлостью тюремного воздуха.

— Не думаю, что ты сможешь довести это до конца, — заметил он.

— Ошибаешься! У нас впереди вся ночь, — женщина прочертила длинным острым ногтем кровавую полосу на теле Тирэна, — я буду отрезать у тебя по тоненькой полоске, очень медленно, чтобы ты почувствовал, как твое тело охватывает боль, как оно сопротивляется, не успевая излечить себя. Я разрежу тебя на кусочки, оставлю только лицо. До последнего мгновения хочу видеть, как ты страдаешь, бьешься в мучительных объятиях боли, сознавая, что погибаешь от руки той, кого…

— Заткнись, — холодный голос Повелителя прервал затянувшийся монолог, — и не думай, что победила.

— Неужели ты на что-то надеешься? — издевательски рассмеялась женщина, и размахнулась, — когда я стану по капле выпивать твою силу, думай о той, ради кого ты сделал величайшую глупость.