— Быстрее, Диаз, нам нужен Повелитель, — из последних сил притянув сына за плечо, я оперлась на него, — у меня нет времени.
— Как скажешь, — буркнул Диаз, и почти потащил вперед.
Камеру охраняли два стража. Не посмев препятствовать, они молча расступились, пропуская нас внутрь.
Бросив беглый взгляд на пленника, я отметила, что он полностью восстановился. Что же, он всегда был сильнее, чем мы все предполагали.
— Решили меня навестить? — усмехнулся Повелитель.
— Для каждого из нас приходит время выбирать, — мой взгляд замер на его лице, — я слишком часто ошибалась, и кто-то расплачивался за это жизнью.
— Ты выбрала мою смерть, любимая? — Тирэн уперся взглядов в Диаза, — и твой обретенный отрок тебе в этом поможет?
Я не смогла подавить нервную дрожь, и не только Тирэн был ее причиной. У меня оставались считанные минуты.
— Предоставь это мне, Нисса, — Диаз, оставив меня, приблизился к пленнику, — давно пора убить этого подонка.
Его руку, с выпущенными когтями, устремившимися к сердцу Повелителя, остановил мой крик. Я не могла больше стоять на ногах, силы меня оставили и я упала на пол. Смогла лишь увидеть напряженный взгляд Тирэна, обеспокоенный Диаза, склонившегося надо мной, и едва успела выдавить:
— Не убить… Освободи его… — и ушла в темноту.
XXIV
Йог-сотхотх
Когда я сказала, что провалилась во тьму, я не преувеличивала. Не было ни ярких образов, дающих надежду на загробную жизнь, ни видение своего тела со стороны. Была темнота и забвение. Ничего не чувствовать, не знать, не бояться. Просто исчезнуть, раствориться, уйти… Не этого ли я хотела так давно? Наверное, именно поэтому возвращение сознания было особенно неприятным и болезненным.
— Глупо. Смело, но глупо, — наверное, это моя особая карма — очнувшись, видеть рядом с собой Тирэна. Чуть вдали Диаз мрачно наблюдал за каждым движением Повелителя.
— Освобождать тебя? — уточнила я.
— Рассчитывать на мою помощь.
Мне не потребовалось много времени, чтобы понять где я нахожусь. Мы были окружены плотным кольцом силы, вибрирующей внутри меня. Повелитель смог вызвать Йог-сотхотх, значит, мне удалось на время оттянуть неизбежное.
— И все же, ты помог, — я с удовольствием потянулась, чувствуя бьющую через край силу.
— Но мог и убить, — его особенно устрашающая улыбка не произвела на меня ожидаемого им впечатления.
Диаз, немного напрягшись, сделал движение в нашу сторону, но, наткнувшись на мой предостерегающий взгляд, остался на месте.
— У тебя будет такая возможность, — улыбка сошла с моего лица, брови непроизвольно нахмурились, — и обещаю, в этот раз тебе никто не помешает.
— Что означают твои слова? — он, встав, подошел ко мне. Сияние Йог-сотхотха немного потускнело, будто скрывая нас от мира, он терял силы. Скорее всего так и было, решила я, вспоминая, в какое плачевное состояние привела Врата за последние несколько лет.
— Я все знаю, — пришлось мне признаться, — кое-что рассказал Дрэгон, об остальном догадалась.
— И теперь готова добровольно принять смерть от моей руки? — усмехнулся Тирэн.
На этот раз Диаз не выдержал. Встав, он пересек небольшое расстояние, разделявшее нас, и застыл лицом к Повелителю. Чувствуя его защиту и поддержку, мне невольно захотелось взять Диаза за руку, забыть о том, что нас ждет, и если это возможно, избавить от всех опасностей и испытаний, которые ему предстоят. Но сейчас история повторялась — я снова в Йог-сотхотхе, прошу помощи у того, кого еще недавно боялась до судорог. Да что там скрывать, и все еще боюсь. Ведь большинство его поступков были и остаются для меня загадкой. И то, что у нас общий враг, еще не делает нас ни друзьями, ни союзниками.
— Только попробуй ее коснуться… — вспылил сын.
— Неужели ты всерьез думаешь, что сможешь мне помешать? — глумливая улыбка почти заставила Диаза сорваться, однако, подавив в себе желание наброситься на Тирэна, он выставил перед собой Барзаи.
— Не так сразу, — возразила я, — ты сделаешь то, что должен, но сначала…
Его громкий смех прервал мои слова. Я с недоумением и обидой уставилась на него.
— Эта железка не сможет мне навредить, — Тирэн, демонстративно не замечая острия, направленного ему прямо в сердце, уставился на меня, — ты не устаешь поражать меня своей наивностью.
— Но тебя сможет остановить Искра, — увидев, как ирония уступает место злобе, мне пришлось быстро сказать, — я с удовольствием вступила бы с тобой в очередную дискуссию, но не теперь, когда у нас так мало времени.
— В этом я с тобой полностью согласен — времени мало, и я не уверен, что уже не слишком поздно.
— Нам надо попасть в Лэнг, — сама понимала, как странно и глупо это звучит.
— И я должен выступить в роли перевозчика? — голос Тирэна сочился иронией.
— Ты сможешь помешать появиться Рамиль снова. Она хочет твоей смерти, как и Жрецы Ориона. Помоги мне справиться с этим, и я…
— Добровольно, не сопротивляясь, сделаешь то, против чего боролась все это время?
— У них Виктор, — невольно, я позволила проскользнуть чувствам, которые испытывала в тот момент. Отчаяние, бол, гнев, бессилие и робкая надежда. Не знаю, что именно заставило Тирэна отвести взгляд от моего лица. Отвернувшись, он спросил:
— Значит, взамен я получаю добровольную жертву на заклание? Откуда это внезапное доверие ко мне?
— Ты единственный из всех знал во что я способна превратиться. И старался этому помешать.
— Как видно не слишком старался, — констатировал Повелитель, — я не до конца был уверен, что именно ты та, кто им нужна. Был еще Вуал, бестелесный, но по-прежнему обладавший силой. На пару с Вратами, он бы мог представлять опасность.
— Но он мертв. Теперь уже окончательно. Ты никогда не спрашивал о том, как это произошло.
— Может быть, просто не хотел знать, — наконец он снова взглянул на меня.
— Ты думал, что я… — мой голос слегка охрип, — ты винил в его смерти меня?
Мне не нужно было видеть его лицо, чтобы понять — я права. Именно так он и думал. Вот только мне не были понятны мотивы моего предполагаемого злодейства.
— Я не сразу понял, какую ошибку совершил, обратив тебя. Это могло пробудить воспоминания, которые тебе не принадлежали.
— Ты считал, что раз твои братья предали тебя и оставили умирать на Даринии, я смогу сделать нечто подобное с Вуалом?
— У меня не было причин так думать?
— Я не Вуал. И не твой отец, — я заметила, как окаменело обычно невозмутимое лицо Повелителя, — если ты считал меня такой, почему не убил?
— Не это стало причиной моего отношения к тебе, Анна, — я удивилась, впервые услышав из его уст это имя. Так меня называл только Дрэгон. Еще Кайл, очень давно, в другой жизни.
— Искра жизни не должна была выйти за пределы Даринии. Таков был уговор.
Я содрогнулась, услышав его слова. Значит, все, что я пережила за прошедшие годы лишь следствие того, во что я превращалась?
— Почему ты не сказал мне раньше? — от удивления я даже не могла возмутиться, как следует.
— Ты бы мне поверила? Я был для тебя врагом номер одни, — усмехнулся Повелитель.
— У меня было бы время, чтобы понять, смириться.
— Не думаю, — отрезал Тирэн.
— Что произойдет, если они получат Искру?
— Жрецы Ориона смогут возродить свой мир.
— Разве это так плохо? — удивилась я.
— Никто не знает почему Оракул приговорил их мир к уничтожению. Единственное, что стало нам известно — их планета медленно погибала, Искра не могла ее спасти, она умирала вместе с ней. Но внезапно, все изменилось.
— Рамиль, это дух, возродившийся во мне?
— Владыка Велинор так считал. Посланцам Эдара незачем было ему лгать.
— Если только они чего-то не знали, — подхватила я. Не сразу я поняла, что в принципе легко общаюсь с тем, кого считала жутким монстром, способным по отношению ко мне на любую гнусность. Может быть это очередная смена приоритетов на счет врагов? Или мой страх по отношению к нему был все же, не совсем моим? Я помнила что пришлось пережить Рамиль, и возможно то, что случилось между мной и Повелителем, каким-то образом напомнило ей ее собственное прошлое? То, что стало переломным в ее жизни, крахом всех надежд? Хотя на мой взгляд между Тирэном и Паэртоном все же существовало некоторое различие, возможно, недостаточное в глазах их жертв. Паэртон хотел использовать Рамиль, чтобы заполучить Искру. Но чего хотел Тирэн? Вопрос о доверии между нами сейчас было поднимать поздно и глупо. Либо он согласится мне помочь, либо сделает то, что был должен сделать уже давно. Не знаю, какая причина позволяла мне до сих пор оставаться живой. Наверное, я никогда не смогу до конца понять это странное существо.