119
А. В. Карташев «Вселенские соборы».
(обратно)120
К сожалению, Европа не воспользовалась благоприятным шансом, который был дан ей в эпоху Возрождения (новая натурфилософия). Нидерландский философ Барух (Бенедикт) Спиноза (1632—1677), развивая идеи натурфилософского пантеизма и неоплатонизма (опосредованно через труды еврейских мистиков из Испании), считал Бога субстанцией, природой сущего. Таким образом, преодолевалась пропасть между природой порождающей (natura naturans) и миром конечных вещей (natura naturata). Онтологический дуализм творца и твари опровергался онтологическим монизмом субстанционального мира. Существует ошибочное толкование, что Спиноза явился как бы предтечей атеизма. Однако это в корне неверно. Атеизм, если приглядеться к нему внимательнее, – самое настоящее дуалистическое учение, только роль материи и роль сознания здесь переставлены местами. Материя оказалась причиной появления сознания. Единая субстанция оказалась вновь «рассеченной».
(обратно)121
Е. А. Торчинов приводит следующие сведения. Согласно информации крупнейшего современного авторитета в области изучения даосизма (и одновременно даосского священнослужителя высокого ранга) К. М. Скиппера, этот тип созерцания предполагал вдыхание галлюциногенных паров от свинца (и других веществ), поднимавшихся из треножников в келье созерцателя. К. М. Скиппер предположил, что здесь выявляется сущность алхимии как средства медикаментозной трансформации сознания. К сожалению, мы не знаем, вызывали ли алхимические составы просто наркотический делириум (что не представляет интереса для религиеведения и трансперсональной психологии) или же обладали психоделическим воздействием (наподобие мексиканского мескалина).
К. М. Скиппер упоминает также о ханьских курильницах «бошань-лу», являющих собой изображения гор, населенных божественными животными и святыми-бессмертными, с отверстиями и пещерами, откуда и поднимаются курения. В них сжигали ароматические травы, но имеются упоминания и о галлюциногенных веществах. В современном даосском богослужении совершенно уникальную роль также играет курильница, самый важный объект в храме. К. М. Скиппер высказывает в связи с этим предположение, что современный даосский священнослужитель, возжигающий курения и призывающий нефритовых дев и золотых отроков сопровождать его во время священного танца, следует традиции, коренящейся в видениях адепта древности, погруженного в наркотическое забытье, вызванное вдыханием курений священной курильницы-реторты. Кроме того, известно, что в традиции Небесных наставников, процветавшей в III в. в Северном Китае, употреблялся особый галлюциногенный (психоделический?) состав из пяти минералов, ставший после распространения этой школы к югу от Янцзы любимым источником поэтических образов и поэтического вдохновения у аристократов-эстетов эпохи Шести династий (а до этого – у поэтов-«нонконформистов» династии Вэй на севере).
(обратно)122
Конечно, в строгом смысле «Религия Танцующих Духов» выходила за рамки шаманизма. Как отмечает Мирча Элиаде, «отсутствие посвящения и традиционного тайного обучения в достаточной степени отличает ее от шаманизма». Но все же наличие практически всех существенных элементов традиционного шаманизма – экстатические путешествия, восхождения на Небеса и т. д. – позволяет говорить о своеобразном «коллективном шаманизме» (Элиаде М. Шаманизм: архаические техники экстаза. Киев: София, 2000).
(обратно)123
Кактус Сан-Педро (Trichocereus pachanoi, Britt. et Rose) имеет такое название на северном побережье Перу. В северных Андах его называют Huachuma, в Боливии – Achuma, в Эквадоре – Aguacolla и Giganton. Используется нарезанным на кусочки и отваренным в воде в течение семи часов. Кактус Сан-Педро богат алкалоидом мескалином (до 2% в сухом виде и до 0,12% в свежем).
(обратно)124
Как отмечает Элиаде, «между магической субстанцией, невидимой, но ощутимой массой, и стрелами, кольцами, горными кристаллами, которыми начинен шаман, нет различия по существу. Эти предметы материализуют силу шамана, которая во многих племенах представляется в более туманной и несколько абстрактной форме магической субстанции» (Элиаде М. Шаманизм: архаические техники экстаза. Киев: София, 2000).
(обратно)125
Там же. С. 69—70.
(обратно)126
Там же. С. 90.
(обратно)127
Там же. С. 130.
(обратно)128
Отметим также, что эскимосы, которые, в отличие от пассивного созерцания того, как скелет посвящаемого лишают плоти духи болезней (сибирский шаманизм), сами, после долгой аскезы, благодаря личным усилиям по концентрации освобождали свой скелет от плоти (с помощью силы, «которую получает его мысль от сверхъестественного»). Но в любом случае, отмечает Элиаде, «доведение до состояния скелета означает преодоление простого смертного состояния и, следовательно, освобождение от него». Наследие шаманской «редукции тела к скелету» отчетливо видно в тибетской практике Чод, когда человек предлагает себя на съедение демонам в танце (!) под бой барабана (!), сделанного из человеческого черепа, и звуки трубы из берцовой кости; в другой тантрической практике йогин должен визуализировать гневную демоницу-дакиню, сдирающую с него кожу и созерцать свой обнаженный скелет.
(обратно)