Посмотрев в серые водянистые глаза женщины, я спросила:
– А кого убили?
Она долго молчала; я даже усомнилась в том, что она услышала меня.
– Мужа и жену. Обоих сразу.
– Вы хорошо их знали?
Из моего «хвоста» выбились пряди, и я заправила их за ухо. Я слушала женщину, но мой взгляд рыскал по улице позади нее в поисках чего-то, чего я и сама не знала.
– Достаточно хорошо, чтобы здороваться по утрам или забирать их почту, когда они были в отъезде. Дайте мне еще раз взглянуть на фотографию… – Она протянула руку.
Я отдала ей снимок, и тут рядом с нами притормозила машина. Из окна высунулся пожилой мужчина.
– Прошу прощения. Скажите, как выехать на Флортаун? – Мужчина обращался к женщине, но его взгляд был прикован ко мне. Я твердо выдерживала его взгляд, пока женщина показывала дорогу, а потом, когда он поехал дальше, смотрела ему вслед.
Женщина сокрушенно покачала головой.
– Так о чем вы говорили? – Она держала фотографию так, чтобы лучше разглядеть слова – почти выцветшие, – написанные печатными буквами после даты. – Дата та же, что и дата убийства. – Она перевернула снимок. – Похоже, снимали с нижней части лестницы, примерно оттуда. – Указала чуть в сторону от себя. – Снимок, конечно, дрянной, но дом точно этот. – По тому, как она сунула снимок мне в руку, я поняла, что ей страшно.
– Что? В чем дело?
– Дверь осталась открытой. После того как их убили. Дверь осталась открытой, вот так и нашли тела. – Она ткнула пальцем в картонку. На фотографии входная дверь была распахнута во всю ширь, и в проеме виднелся погруженный в полумрак холл. – Что, снимали сразу после того, как их убили? – Прежде чем я успела ответить, она возмущенно произнесла: – Это дурацкая шутка? Но это не смешно. Это было ужасно. Их забили молотком. Почтальон нашел их на следующий день… Мужчина лежал на полу в гостиной. Откуда у вас это фото?
– Я уже сказала, что провожу исследование. Пожалуйста, расскажите мне о них и о том, что случилось в день их убийства.
Я думала, женщина уйдет – такое отвращение отразилось на ее лице, – но она не ушла.
– Фамилия у этой пары была Оуэнс. Мужчина и женщина средних лет. Дестини и Лойял Оуэнс. Он был крупным дядькой. Возможно, застал грабителя в доме, когда они вернулись…
– Значит, все решили, что было ограбление?
Она пожала плечами.
– Не слышала, чтобы из дома что-то пропало. Хотя все вокруг были здорово напуганы, это точно. Надо же, убить двух человек… Полиция так и не выяснила, кто это сделал.
Я перевела взгляд на дом; я уже довольно долго простояла перед ним. Взгляд мужчины в темной машине все не давал мне покоя.
– Меня от всего этого просто в дрожь бросает. Я, наверное, пойду. – Я повернулась к ней спиной, а потом оглянулась. – Спасибо.
Она едва заметно кивнула:
– Если захотите купить дом, они отдадут вам его за песню.
Я улыбнулась:
– Жаль, что я не пою.
Привалившись к своей машине, я изучала дом. Стемнело, зажглись уличные фонари; каменные ступени были освещены. Я кожей чувствовала теплый клубочек выдыхаемого воздуха.
– Какого черта, Клэр? – Я в сердцах топнула ногой.
Открыла дверцу машины, села за руль и заблокировала замки. «2/15/10. Судьба приходит к нам, побуждаемая Верностью». Я наизусть знала слова, написанные под фотографией. «Все, что возрождается, нельзя разрушить». Потерла глаза – от усталости буквы расплывались. Судьба и Верность – это Дестини и Лойял. «Все, что возрождается, нельзя разрушить».
– А что такое то, что возрождается? Надежда, – пробормотала я.
Знала ли Клэр, что эта фотография указывает на меня, Аву Хоуп[1] Сондерс? А разве могло быть иначе? Она наверняка знала о тех убийствах – поэтому-то и убрала фотографию подальше. Передо мной возникло лицо Клэр – злое, усталое, с продолжающими триумфальное шествие «куриными лапками» у уголков глаз. Из ее рта с тонкими губами льется поток гадостей. Расстояние и время не изменили наши отношения к лучшему. Они, кажется, только ждали удобного момента, а потом возобновлялись с той же ожесточенностью, что и в день моего возвращения из колледжа.
Если честно, все прошедшие шесть месяцев она была не совсем самой собой. Я видела, что Клэр устала, расстроена, встревожена. Она, так трепетно относящаяся к своей внешности, стала пропускать запись в салон и допустила, чтобы в проборе появилась седина; ее ногти были короткими и без лака. Дни бесконечного сна или недосыпа сделали свое дело. На ее лице отразилось каждое мгновение прожитых ею сорока шести лет.
В последние недели ее жизни мы почти не разговаривали по дороге к врачу. У него не было ответов на апатичность, боль в мышцах, отсутствие аппетита, поэтому он делал ей укол витаминов и отправлял домой. После исключения Эпштейна – Барра, ВИЧ, аллергии он мог предложить ей лишь еженедельные уколы витамина В и отдых. Это могло бы помочь. Но не помогло.
1
В английском языке имя Дестини переводится как «судьба», имя Лойял – как «верный», имя Хоуп – как «надежда». –