***
Аэропорт Схипхол Владу понравился. Он был почище и поновее своего собрата в Бухаресте. Вполне себе неплохо для начала. Но вот остальное было гораздо менее забавно: всё-таки центр Иеронима Босха являлся единственной зацепкой. Если Годяну ничего не найдёт там, то вновь окажется в начале своего логического пути.
Паршиво.
Годяну огляделся в поисках указателей. Он предпочитал метро, там всегда можно было затеряться, если что, а ему сейчас как раз требовалось именно это. Влад полагал, что как только он пересёк границу, то за ним тут же установили слежку — он ведь не последовал вежливой, но слишком настоятельной рекомендации не во что не лезть.
— Прошу прощения, — вампир вздрогнул и обернулся, на всякий случай выпуская клыки. Перед ним стоял среднего роста светловолосый коротко стриженный юноша и печально хмурился, поглядывая не очень дружелюбно и исподлобья. — Прошу прощения, вы Влад Годяну?
Тот ответил не сразу, вглядываясь в лицо незнакомца и опасаясь попасться в уже заранее заготовленную ловушку таинственного врага. Мало ли кто мог послать этого человека, а ведь знакомых в Нидерландах у Влада не было.
— Ох ради Бога, только не опять… — юноша тяжело вздохнул. — Простите, обознался. Отец просил, если с ним что случится, встретить человека, по описанию очень похожего на вас, даже имя написал. Правда, простите, я сам не вижу, кого спрашиваю.
— А что с вашим отцом? — уточнил вдруг Годяну, в его голове назрела вполне логичная догадка о личности собеседника.
— Его убили вчера, — глухо ответил тот, опуская взгляд. — У меня больше нет родителей.
— Да, я Влад Годяну, комиссар, — Влад ободряюще похлопал его по плечу. Ну конечно, сын. Мартелл, при всей своей рассеянности, видимо, кое-что всё-таки предвидел и заранее оставил вместо себя хоть кого-то, способного знать то же, что и он сам.
— Конрад Мартелл, студент, будем знакомы, — Конрад протянул ему руку. — Отец сказал, вам понадобится моя помощь, когда вы прилетите сюда. Он говорил, что если всё сработает правильно, то вы обязательно появитесь в Амстердаме. И это случилось, — он немного помолчал, затем всё же робко спросил:
— Вы ведь знали его хоть немного?
— Да, знал, он действительно тем или иным образом передал мне важное послание, которое нам ещё предстоит расшифровать. Я действительно хочу понять, кто его убил, и наказать преступника, потому что это моя работа. Это мой долг, — Годяну говорил серьёзно и чётко, сведя густые брови к переносице.
— В таком случае, я с вами, — Конрад шмыгнул носом. — Перейдём на ты?
— Вполне, — Влад огляделся. — Ты знаешь, что такое «Цитесиан»?
— Впервые слышу, — совершенно искренне отвечал Мартелл.
Поиски. Первый тупик
Годяну недолюбливал вычурные выражения вроде «висеть на волоске», «ходить по грани» и всё в таком роде, но сейчас именно они как нельзя лучше описывали ситуацию. Его самая большая надежда всё-таки сорвалась. Влад, в сущности, был уверен, что воспоминание, указавшее ему на Босха, было выбрано не просто так, и он бы получил хоть какую-нибудь подсказку по прибытии, но увы. Конрад Мартелл оказался точно так же не сведущ, как и он сам.
Они сидели в кафе в Музейном квартале и бессмысленно разглядывали пирожные в витрине. Аккуратная глазурь изображала ту или иную известную голландскую картину, отчего искусствоведу Конраду становилось не по себе, а разумному эгоисту Владу — смешно. Современный человек мог сделать рекламу на чём угодно. Даже на испечённом тесте.
Мартелл вяло делил свой кусок клубничного чизкейка на небольшие кусочки и с некоторым непониманием косился на тот, что принадлежал Годяну — совершенно нетронутый.
— Ты есть-то будешь? — всё-таки уточнил он после недолгих раздумий.
— О, — Влад отвлёкся от размышлений и слабо кивнул. — Да, конечно, спасибо.
— Что–то случилось? — уточнил Конрад, отпив немного кофе. — Ты сидишь мрачный с тех самых пор, как я сказал, что ничего не знаю.
— Это ты верно заметил, — Влад нахмурился, отправил в рот немного торта, медленно прожевал. — Когда я сюда прибыл, то надеялся, что найду человека, который хоть немного посвящён в дела покойного домнуле Мартелла. Однако ты тоже ничего не знаешь.
— Тут ты прав. Я думал, что отец просто состоит в обществе учёных, интересующихся Возрождением, которое даже не общество, а так, посиделки в библиотеке и схоластические разговоры. Я никогда не спрашивал про то, куда он ходил, мы это не обсуждали. Но теперь мой отец убит, убит жестоко и страшно. Это значит, что дело всё же не ограничилось просто уютными креслами и печеньем, — Мартелл произнёс это очень взволнованно и почти что шёпотом, будто бы их могли подслушать.
— Ты хваткий малый, толк из тебя определённо выйдет, — похвалил его Годяну, впрочем, не отвлекаясь от собственных логических цепочек.
— Есть кое-что… — неуверенно начал Конрад, пропустив похвалу мимо ушей. — Мне сегодня пришло… письмо, — он порылся в рюкзаке и чуть погодя протянул Владу сложенный вчетверо лист бумаги. — Это папин почерк, сомнений нет. Он продублировал свою просьбу найти и встретить тебя, а также упомянул какие-то свои записи. Я проверил, они и впрямь лежат дома. Я взял их с собой на случай чего. Вот, — на стол лег толстый ежедневник с точной такой же совой, как и на значке. — Эти совы у нас дома были повсюду. А на том, что ты мне показывал — филин, кажется, я не разбираюсь в птицах. Суть одна: папе была очень важна эта символика.
— Ну-ка, — Влад забрал у него обе вещи. — Это уже лучше, чем ничего, знаешь ли.
— Хотел бы я в это верить, сам посмотри, — Конрад откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.
— Пусто, — констатировал Годяну после недолгого перелистывания страниц. — Ну, кроме первого листа, конечно. Там просто набор букв и ничего больше, представляешь? Может, пара цифр.
— Действительно странно, — он вопросительно вскинул бровь, припоминая несколько основных методов шифровки. — Скажем так, на первый взгляд, на ум ничего не идёт. А потому предлагаю для начала воспользоваться более явной подсказкой. Совой, то есть. Ну или филином, какая разница, я тоже не птичник.
— А мне кажется, мы это уже использовали… Во всяких умных шоу нельзя использовать одну подсказку два раза! — заметил Конрад, причём вполне резонно.
— А почему же два? — удивился Влад, наконец разделавшись с тортом.
— Ну как сказать… Значок и воспоминание привели тебя сюда, — пожал плечами Мартелл. — Разве нет?
— Верно. Но это два разных ключа, раз уж на то пошло, — покачал головой Годяну. — Или…
— Да нет же, смотри! — воодушевлённо начал Конрад, впервые за всё время по-настоящему улыбнувшись. — Сова заставила тебя вспомнить Босха, а Босх направил сюда, в Нидерланды. Вот оно как.
— Ну нет, воспоминание явно дороже всего лишь направления. В Голландии множество городов, почему именно Амстердам, а не Роттердам, например? — парировал Влад, закалённый долгими спорами с начальником.
— Так арт-центр находится в Хертогенбосе, это, считай, другой конец страны, — Мартелл вздохнул и покачал головой. — Ничего-то ты, Влад Годяну, не знаешь, а я два курса уже окончил.
— Прибереги сарказм для более безнадёжных ситуаций, — беззлобно отозвался тот. — Ну-с, едем туда?
— Опять двадцать пять… Я же сказал, что это другой конец страны, это же билеты, это же заметное перемещение. Тут нас поймает кто угодно, только срок дай. Влад, если туда и ехать, то на машине, а это проблематично, знаешь ли… Я водить не умею, да и транспорту лет двадцать, наверное, — слова Конрада были крайне весомы, но Влад всю жизнь слыл чересчур упрямым, а потому готов был отстаивать свою точку зрения до конца.
— Зато я умею. И вообще, прекрати-ка ныть. Страна у вас маленькая, умный сайт Гугл показывает всего лишь час езды, ну два, с учётом автомобильных проблем. Доедем с ветерком, разговоров больше, — продолжал он.
— Наживём мы себе бед, — пробурчал Мартелл. — Ну бог с тобой, едем.