***
— Я не думал, что вы на меня выйдете, — раздалось злобное в трубке. — Человек, которого я нанял, достаточно искусен…
— Просто мы наняли его и заплатили больше, чем вы, — усмехнулся Эдельштейн. Увы, Орбан никогда не отличался верностью или высокими моральными принципами, и это было Максимилиану на руку. Он вообще подыскивал исполнителей, которые не отличались милосердием, жалостью, библейским состраданием: они могли подвести, предать, если что-то, о чём их просили, по тем или иным причинам не соответствовало личным представлениям о том, что есть хорошо и что есть недостойно. Эмиль же ни в чём из этого замечен не был, и это Максимилиана более чем устраивало, а его шаткое положение в мире вампиров и вовсе давало над ним власть.
— Это очень похоже на Вагнера, — ответили ему нехотя, но с признанием поражения на фоне герра Рафаэля. — Так что вы хотите?
— Мы знаем, что и зачем вы сделали, и хотим предложить сотрудничество, — улыбнулся Эдельштейн: всё шло как нельзя лучше, и это его радовало. Максимилиан не любил тратить время на тех, кто не был этого толком достоин, и ему нравилось, когда добыча сама шла в руки. — Вы помогаете нам, мы храним вашу тайну и в случае чего отводим подозрения.
— Слишком выгодное предложение, ваш хозяин таких не любит, — огрызнулся собеседник лениво и даже немного обречённо: понимал, что других вариантов у него всё равно нет.
— Работодатель, — педантично поправил Максимилиан. — А если вы отказываетесь, то…
— Не надо, я понял, — попросили его даже немного заискивающе, видимо, боялись, что дело сорвётся. О, Максимилиан знал толк в угрозе. — Что вам нужно?
— Всего лишь сбивать с толку Влада Годяну как можно дольше. Уверен, вы его знаете, — Эдельштейн привык, чтобы с ним соглашались или сразу ли спустя несколько фраз, и надеялся, что и сейчас вопросов не возникнет.
— Всё то известно этому проклятому австрияку, — услышал он усталое в ответ. — Хорошо, я это сделаю. Но есть ещё кое-что…
— Да-да? — Максимилиан напрягся: ему-то условия выставляли впервые. — Что?
— Дело касается моей жены…