Радар на экране телефона Орбана мигал там, где и требовалось.
Память и странности
— Я так давно не был в Риме, — признался Конрад, задумчиво вертя в пальцах ручку. Он с полчаса рисовал, а теперь утомился и думал, чем бы заняться дальше. Музыку слушать не хотелось, смотреть что-либо — тоже, и теперь Мартелл выбирал между сном и художествами. Влад молча смотрел в окно и думал о чём-то своём, а теперь же отвлёкся и решил поддержать разговор.
— Я тоже. Город красивый, да много в нашем мире таких мест, но… Не тянет почему-то путешествовать. Работаю себе и работаю, уставать не устаю, отпуск не беру, вроде как и некогда ездить, — отозвался он, прикрыл глаза. — Не знаю, мне и в Румынии хорошо. Там всё родное, понятное, своё, там я не жду подвоха. Во всяком случае, теперь.
— А что было раньше? — нахмурился Конрад.
— При Чаушеску мы все жили на пороховой бочке. — Влад пожал плечами. — Бурное время, злое, давящее. Идёшь и оглядываешься, не следит ли кто… Думаешь, что говоришь, в идеале — вообще не говоришь, плотно запираешь двери и закрываешь окна, по телефону — только про погоду, и то, лучше бы не жаловаться. — Он слабо усмехнулся. — А я попался, представляешь?
— Ты угодил в тюрьму? — удивлённо спросил Мартелл. — Но как?..
— В последние годы Чаушеску знатно сдал. Дела шли неважно, страна тонула, и он сделался подозрителен. — Влад немного помолчал. — Он всегда был таков, а тогда… Люди боялись дышать. Чаушеску знал меня, видел несколько раз: я тогда раскрыл пару громких дел, связанных с мафией. И почему-то Чаушеску меня испугался.
— Как можно испугаться человека, который стоит на страже закона, а значит и самого главы государства? — удивился Конрад. — Ты ведь не карьерист, ты не хотел власти, иначе бы… Ты нашёл способ договориться, не так ли?
— Ну, для начала, Чаушеску и закон ничем объединены не были, — слабо усмехнулся Влад. — А что до меня… Я казался ему сильным человеком, и если сначала это вызывало уважение, то потом — страх. Чаушеску знал, что меня любят бухарестцы, знал, что моё слово многое значит для полиции. А тогда это была, помнится, милиция, ну да неважно. — Он ненадолго задумался. — Так вот, президент решил от меня избавиться. И упрятал в тюрьму.
— За что? — не понял Мартелл.
— Да за то самое. Разве тут нужен повод? — пожал плечами Годяну. — Времена были такие… Я не шутил про погоду, если что.
— Ну… Мне жаль, что всё так получилось, — тихо ответил Конрад. — У нас в Нидерландах ничего такого не было, и печально, что не всем странам повезло.
— Что уж поделать. История, к сожалению, не знает сослагательного наклонения. — Влад потёр виски и закрыл глаза. — Я подремлю, да и подумать надо. Разбуди, когда станем снижаться.
Спросить о том, могут ли вампиры думать во сне, Конрад не успел: судя по размеренному дыханию, Годяну уже спал.
***
Эмиль Орбан проклял всё на свете, включая чартерные рейсы, экономию, если не скупость, заказчика, наглых соседей сзади и ребёнка, пинавшего спинку кресла так, что если бы Орбан не был вампиром, то у него определённо остались бы синяки. Когда проклятия закончились, он попытался сосредоточиться на каком-то журнале, выданном проводницей, но там ничего подходящего не нашлось, и Эмиль Иштван Орбан сдался. Достал телефон, открыл одну из глупых игр, которые скачал себе для таких вот ситуаций и без особой радости принялся тыкать в экран. Честно говоря, современные технологии Орбан любил выборочно, и смартфон, как его называли вокруг, к ним не относился. Когда телефоны были простые, они долго держали заряд и не требовали трепетного отношения, а теперь… Пластинка в его руках не жила и дня без провода, производила помехи, если её роняли или трясли, словом, оказалась совершенно бесполезной. А теперь ещё и грозилась выключиться: на игру уходило много энергии, но скучать Орбану хотелось ещё меньше. Поэтому приходилось чем-то жертвовать.
К счастью, вскоре стюардесса объявила, что самолёт снижается, и Эмиль телефон убрал. Интересно выходило: вылетел он немного раньше, а думал, что страшно опоздает, ну да ничего, оно и лучше. Орбан всегда любил, когда результаты в итоге оказывались выше ожидаемых, и в этот раз именно так и получилось.