– Очень милый фильм, – довольно безразлично прокомментировал Гомес.
И тут появилось огромное, во всю стену, изображение его самого. Скрючившись от холода в темном парадном, героический сыщик внимательно наблюдал за дверью дома доктора Хильды.
– Оперативничек, нечего сказать, – ехидно заметила рыжая зараза. – Работаешь с ловкостью быка в посудной лавке. Да ты был заметен там, как ворона на столе.
– Снегу.
– Что?
– Вороны очень заметны на снегу. А безобразие в посудной лавке устраивают обычно слоны.
– Ну, бык в посудной лавке ничем не лучше слона, и вообще это не имеет отношения к делу.
– Так ты говоришь, фильм снял Сайдбар?
– Совершенно верно.
– Он великолепно прятался. Мне и в голову не приходило...
– Видишь, что такое хорошее наружное наблюдение? Главный фокус здесь в том – и я считала, что, посвятив бессчетные годы своей жизни подсматриванию за ближними, ты и сам знаешь об этом, – так главный фокус в том, чтобы никто тебя не заметил.
На экране автомобиль уносил Векслера и Хильду Даненберг в неизвестные дали.
– Будучи, Гомес, по природе своей девушкой доверчивой и доброй, я придерживаюсь идеи презумпции невиновности. Поэтому будем считать, что ты и сам намеревался поделиться со мной в конце концов выводами, сделанными в результате этой до крайности неуклюжей слежки.
– Никакая она не неуклюжая, – с некоторой обидой возразил Гомес. – Конечно, я не проявил особой изобретательности и ловкости, но ведь приходилось все делать экспромтом. Наткнувшись по чистейшей случайности на Векслера, я...
– Слушай, у меня уже уши вянут. Ты что, хочешь сказать, что даже не подозревал...
– Es verdad, – в отчаянье настаивал сыщик с блестящей международной репутацией. – Честное слово, я встретил этого hombre совершенно случайно и решил последить за ним.
Натали с сомнением смерила его взглядом.
– Ты что, и вправду не знал, что он собирается зайти к доктору Даненберг?
– Я не знал даже того, что эта милая дамочка находится в Париже. В последний раз, как я слышал о ней, она пребывала в далеком от нас Большом Лос-Анджелесе.
– Но ведь ты работал над делом, по которому она проходила. Кстати, Джейк Кардиган тогда только что поступил в «Космос». Вы с ним начали сотрудничать сразу после того, как ваш босс, Уолт Бэском, какими-то махинациями вытащил его из Холодильника и...
– Нэт, я не имею привычки поддерживать дружеские отношения со всеми теми людьми, которые встречались мне при расследовании дел. Мы с ними не проводим ежегодных вечеров встреч, да что там, даже рождественских открыток друг другу не посылаем.
Он наконец допил свой эль.
– Правду говоря, я даже никогда не видел ее живьем – только андроидного двойника. Когда эту куклу взорвали, я выполнил изящное сальто, слетел с залитой солнцем лос-анджелесской набережной и заработал себе в результате перелом ноги.
Натали посмотрела на него со вполне искренним состраданием.
– Да, я слышала эту историю, – сказала она. – Вот еще один пример того, каким неуклюжим ты бываешь. Однако оставим лучше прошлые твои промахи и займемся...
– Так, может, ты знаешь, зачем доктор Даненберг приехала в Париж?
– Пока нет, но думаю, что мы...
– Ты знаешь, что она была как помощницей, так, заодно, и любовницей профессора Киттриджа?
Натали кивнула.
– Да, а в настоящее время пытаюсь узнать, продолжает ли она поддерживать с ним отношения.
– Si, было бы крайне любопытно это выяснить, – согласился Гомес, неожиданно заинтересовавшись лепным потолком своего номера.
– И совершенно необходимо узнать, для чего она встречается с Векслером, человеком, по всей видимости находящимся в сговоре с тэк-картелями.
На лице Гомеса появилась широкая улыбка.
– Пожалуй, мне стоит навестить эту дамочку.
– Это вспугнет Хильду. Покажет, что мы в чем-то ее подозреваем.
– Ни в коем случае, если этим займусь я, – заверил журналистку Гомес. – Видимо, ты никогда не наблюдала, как работает тонкая, изобретательная сторона моей личности.
– Имела я такое счастье, – сказала Натали. – Потому-то и беспокоюсь.
Глава 22
Вожак вестминстерских сшиб Дэна с ног.
– У меня нет времени на этого засранца, – сказал он Лудду и Ангелу.
– А где Нэнси Сэндз? – спросил лежащий на куче всякого мусора Дэн.
Ангел присел рядом с ним на корточки.
– Помолчи-ка ты лучше, – посоветовал он.
– Ее убили?
– Подожди, не дергайся. Мы пока и сами не знаем точно, кого убили, а кого нет.
Дэн находился внутри огромного собора. С трех сторон возвышались резные каменные стены; там, где когда-то была четвертая, зиял пролом, сквозь который виднелось то самое заросшее травой, изрытое воронками поле, по которому его привели сюда.
– Ублюдки поганые, – говорил вожак, высокий, гибкий чернокожий юноша. – Долбаные гопники. Если бы не эти их чертовы фокусы. Вдруг налетели и пошли всех гасить, мочить.
На мозаичном полу лежало не меньше дюжины трупов.
Согнувшись, Дэн начал обходить их, тело за телом.
Нэнси тут не было.
– Эти пидоры и шмотье забрали, – сообщил Лудду негр, по-видимому, тот самый Ямайка. – Ограбили нас.
– Так они всегда это делают.
– На этот раз – хуже, чем обычно. Утащили долбаное Коронационное кресло, а заодно и Скоунский камень[39].
– На хрена им это все понадобилось?
– Может, хотят короновать какого-нибудь пидора, – с ненавистью сказал Ямайка. – Или просто будут по очереди сидеть на этой хреновине.
Дэн вернулся туда, где стоял Ангел.
– А как мне узнать про Нэнси?
Ангел взял его за руку.
– Раненых скорее всего отнесли в крытую галерею, – негромко сказал он. – Посмотри сперва там.
Не успели мальчики сделать и нескольких шагов, как их окликнул Ямайка.
– Эй, куда ты повел этого пидора?
– Я просто хочу...
– Да и вообще – что он за хрен?
– Чужак, – вступил в разговор Лудд. – Турист вроде. Мы поймали его и привели сюда, чтобы выяснить, что у него есть ценного...
– Да пришейте вы его, – сказал Ямайка. – Сейчас нет на все это времени. А посмотреть, что у него в карманах, можно и потом.
– Подождите.
Вырвав руку из пальцев Ангела, Дэн подошел к вожаку.
– Никакой я не турист, я ищу Нэнси Сэндз. Я пришел сюда, не собираясь делать вам ничего плохого и...
– Заткнись.
– А есть тут где-нибудь Серебряная Сэлли? – настаивал Дэн.
Ямайка, уже снимавший с бедра тупоносый лазган, остановился.
– Ты что, знаешь Сэл?
– Ее знает Нэнси, и поэтому...
– Слышь, Ямайка, а пусть он малость побазарит с нашей Сэл, – прервал Дэна Ангел. – А потом, если она его не признает, пришьем его, и дело с концом. О'кей?
Ямайка сунул свое оружие на место и потер ладонью затянутую в ярко-красную рубашку грудь.
– Ладно, давай. Она сейчас в нефе. Отведи его туда, а устроит какой шухер по дороге – кончай на месте.
– Я хочу только...
– Он не будет устраивать шухера, – пообещал Ангел, дернув Дэна за рукав. – Рисковый ты парень, что препирался с Ямайкой. Он не слишком-то любит дебаты.
В проходе, которым они шли, царил полумрак, над головой нависал сводчатый каменный потолок.
– Да, я это понял, только...
– А вот ты, видно, обожаешь спорить.
Дэн против воли улыбнулся.
– Пожалуй, да.
В большом помещении, куда привел его Ангел, находилось семь человек: трое раненых – их как раз перевязывали – и четверо здоровых. Нэнси тут не было.
Закончив перевязку, Серебряная Сэлли повернулась к Ангелу. Стройная белокурая девушка лет семнадцати, она была одета в коричневые брюки и серую рубашку; с широкого ремня свисали два лазгана. Теперь стало ясно, откуда у Сэлли такая кличка – правая ее рука до самого локтя блестела серебристым металлом.
39
Находящееся в Вестминстерском аббатстве Коронационное кресло и лежащий под ним в открытом ящике Скоунский камень – непременные атрибуты коронации английских монархов.