— А я при чем?
— Ну, как… — тянул редактор, и столько было в этом как…
Я положил трубку.
— Пиво за мной, — пообещал я дежурному, и тот спросил в спину:
— Ты в сортир с газетой?..
Возле театра никто больше не топтался. Я прошел дважды, вроде как гуляя, мимо дверей туалета… Замок обычный, его можно будет, пожалуй, и без сантехника одолеть.
Ростик ожидал меня в офисе с Красевичем. Оба насуплено–возбужденные, будто подраться собирались, а я помешал…
— О!.. — подделавшись вдруг под веселого, подмигнул Красевич. — И Роман Константинович зеленый. Что это вы, как огурцы?.. Может, перекрасимся?
Если уж переделываться, так перекрашиваться…
У Ростика на то, чтобы переделаться, сил не было.
— Помру я с вами. А я хочу сам по себе умереть, один.
Не из–за похмелки же они драться собирались?..
По Ростику заметно было, какой я сам помятый, невыспавшийся и непохмеленный… Один и практически мертвый.
— Естественный цвет, — сказал я Красевичу. — Как на флаге.
Мы ввели с Ростиком закон: не похмеляться. После похмелки по новой пьянка начиналась — и пропадали не день и не два.
Хоть что с тех дней?.. Пускай ни одного не потеряешь, пусть даже лишний проживешь, а отдашь концы и знать не будешь, прожил ты его или нет.
— Смотря на каком флаге… — покосился на меня Красевич. — Мой, между прочим, поднимать самое время, а мы до сих пор не договорились, с кем.
В–о–от такую кучу я на твой флаг наложил…
— Вчера ведь решили, что с Ли — Ли.
Ростик пробарабанил пальцами вдоль стола. До самого края, сбросив руку.
— Пе–ре–ре-шил Ричард Петрович. Не хочет с Ли — Ли. Говорит: фривольная.
Последнее слово Ростик едва выговорил, и я переспросил:
— Какая?
— Непредсказуемая ваша Ли — Ли… — как будто в цирке, шеей не пошевелив, покрутил головой Красевич. — Слишком непредсказуемая.
Наша Ли — Ли вчера их Ли — Ли была… И я собственными глазами видел, как Красевич ладони отбивал, аплодируя ей, фривольной и непредсказуемой…
Что–то случилось?..
— В чем непредсказуемая?
— Во всем… — к другому краю стола пробарабанил пальцами Ростик, который в свое время кем только не был и еще подзарабатывал аккомпаниатором. — Ты почему не сказал, что Феликс приезжал и вы встречались?
Вот это было фривольно и непредсказуемо… Не так ведь плохо у Ростика с головой, чтобы не помнить… — тогда у него вообще головы нет. Он тут циркачился перед Красевичем, шут–недоделок, потому и вид у них, будто собирались драться…
— А ты откуда знаешь, что встречались?
— От меня, — понял сразу, про что и у кого спрашиваю, Красевич и не стал дальше темнить. — Я к вам от Панка, он сейчас у Шигуцкого, Шигуцкий у президента… Проблемы вы создаете, Роман Константинович, вместе с Ли — Ли. А мы договаривались без проблем.
У него зазвонил мобильный телефон.
Смотри ты, как заговорил… Со сковородки шмяк…
— Тут он, — сказал Красевич и подал мне трубку.
— Что ж ты напрашиваешься и не приходишь? — не поздоровавшись, спросил Шигуцкий.
— Секретарша перезвонить сказала…
— Давай приходи, жду. И быстро приходи, слышишь?
Не я один слышал, Ростик с Красевичем тоже услышали, трубка громко верещала… Как при резонансе…
— Курва… — неизвестно про кого или неизвестно про что сказал Ростик. Или и вовсе про что–то непонятное, потому как курва у немцев, которых Ростик не любил, — поворот дороги.
При чем тут немцы?.. Марта с немцем живет…
Я вернул Красевичу онемевший телефон… Мои разговоры с властью катастрофически укорачивались.
В нашем офисе была комнатка, где стоял сейф. Комнатка потайная — с дверью, замаскированной под стенку. Не обращая внимания на Красевича, я толкнул дверцу.
— О! — сказал Красевич. — И я себе такой сделаю.
Я открыл сейф, где прятал бумаги, которые дал мне Феликс… Вместе со страничкой из записки Игоря Львовича…
Бумаг не было. Печать, штамп, уставные документы, несколько бланков…
Пусто.
Ключи от сейфа были только у меня и у Ростика.
Циркач… Шут–недоделок…
— Вы что ищете? — спросил почему–то не Ростик, а Красевич. — Если договор на концерты — он у меня.
Ростик — курва?
— С печатями договор? — вышел я с печатью в руках, чтобы посмотреть на Ростика.
— С печатями, — кивнул Красевич. — Только это мало что значит, если с Шигуцким не договоритесь.
Я не выдержал и бросил печать Ростику:
— Откуда? Кто поставил? Ты же в больнице был!