Люди с похожими почерками встречаются не так редко, как люди с похожими отпечатками пальцев, но и не намного чаще… Я не знаю, какая тут снедь для хиромантов, но наверняка есть.
И когда ты написать успела столько, быстрая ты моя?..
XXI
«… и все в мире вещи — одна вещь, но этого не понять иначе, как принять, что так оно и есть. Тогда можно жить естественно во всем и со всеми, и даже вместо французского романа читать китайскую философию, чувствуя себя французским мушкетером в полном согласии с китайскими философами. Ибо есть вода и есть женщина, которая в ней купается.
Но и ощущение мушкетера недоверчиво, не как собственную вещь во всей массе вещей, ты в себе носишь. И я задумалась: в чем твоя проблема?..
Тебе однажды открылось, что ничем ты не лучше всех. Не хуже, но и не лучше — вот ведь в чем проблема, которая не стала бы проблемой, если бы ты к ней не привык, не сжился с годами. Будто на самом деле то, что ты все же умеешь делать лучше других, иначе, чем другие, в зачет не идет.
Как не идет? А музыка?.. Лидия Павловна рассказывала, как очаровалась твоей музыкой к бенефису, а ты изорвал клавир: да какая там музыка, какой из меня композитор! Поль рассмеялся бы тебе в лицо, он ведь тоже музыкант — и ты единственный, на кого он молится и кому завидует. Из–за чего и все его бзики: молится и завидует.
А любовь?.. Ты умеешь любить, как никто, безо всяких усилий, когда любовь самосотворяется, как одна вещь из всех остальных, и уже не уходит, поскольку незачем и некуда ей идти, раз оно во всем, и недаром все твои любимые, хоть и не вынесли тебя, все равно остались с тобой, даже распрощавшись, и ты сам остался с ними…»
Я никогда не видел, чтобы где–то Ли — Ли что–нибудь записывала. Не удивился бы, если бы она вообще не умела писать, хоть и дочь китайского профессора…
Дитя Дао.
Как звучит: ди–тя–дао. Даже больше по–китайски, чем по–китайски…
Она и не писала мне письмо в тюрьму, просто сложила вместе листочки, которые повыдрала из разных тетрадок и блокнотов. Получилось что–то вроде дневника с адресатом.
«Ты научил меня любви, потому что кому–то это дано, а некоторых нужно учить, — и вышло так, что я родилась, чтобы встретить тебя и любить. Для меня наступил праздник с ежедневными фейерверками, которые придумали китайцы, небеса пылали! — и в какой–то момент, когда небеса возгорелись так, что и смотреть на них стало невыносимо, я прочитала на них: «Ли — Ли, ты теряешь волю». Это знак был, надо знать, что для меня воля, воли меня отец хотел лишить, вобрать меня всю в себя, и я начала бороться за волю с любовью, как боролась с отцом, вспомнив, что познакомилась с тобой не для себя, а для Зои. Можешь не говорить ничего, сама знаю, как оно выглядит, но это только одна вещь во всех остальных — и так выглядит с твоей стороны, не с моей. Мне жаль Зою, я люблю ее — и так я придумала, так хотела, старалась ей помочь».
«… и указом президента… — зеленый глазок антикварной радиолы «Ригонда» хитро прижмурился… — освобожден от должности председателя Комитета государственной безопасности за неудовлетворительную работу по обеспечению национальных интересов страны. Новым руководителем Комитета государственной безопасности назначен Шигуцкий Борис Степанович, который ранее работал помощником госсекретаря».
И, нате вам, музыка… Мажорная, жизнеутверждающая, которая и должна сопровождать указы не какого–то там китайского, которого и нет, а нашего, какой он есть, президента — и призывно звучать для назначенного им нового председателя, который, конечно же, куда лучше обеспечит национальные интересы страны, чем председатель прежний. Поэтому, дорогие соотечественники, братья и сестры, прежнего председателя президент вытурил, а нового назначил…
Непривычно для лабуха, солидно себя чувствуешь, когда все вокруг пули льют, слухи распускают, а ты — один из немногих — знаешь, что и почему на самом деле происходит. Ростик говорит, что это кайф, и называется он быть в курсе. И что мог бы я этого кайфа заполучить сколько угодно, и с Ростиком им делиться, если бы только не был я конченым лабухом.
«А ты представь, — говорит Ростик, — что не только знаешь, но и решаешь, как должно быть на самом деле… Это же майнкайф!»