Это ошеломило её.
— Неужели? Кого? Это Исахана-Сан? Она кажется опытной.
— У меня на примете кое-кто более компетентный.
Сакура прищурилась, глядя на него.
— Почему вы такой загадочный?
Он сделал вид, что это его задело.
Она, увидев его реакцию, хихикнула.
— Хм, на прошлой неделе тебе исполнилось двадцать два года, не так ли? — спросил Какаши, копаясь в кармане.
— Как всегда с опозданием, — заметила Сакура. — И да, так оно и было. От меня не ускользнул тот факт, что вы опять не появились на моём дне рождения.
— Никогда не знаешь, когда именинница вновь попросит поносить тебя как принцессу, — небрежно заметил Какаши. — Лучше держаться подальше, — он помолчал, постукивая свободной рукой по подбородку. — Не говоря уже о том, что Итачи-кун может меня побить.
— Я… Чт—… — пробормотала она. Её щёки стали ярко-красными, а глаза вспыхнули негодованием, но он быстро вложил ей в руки наспех завёрнутый подарок. Удивлённая, она подняла его и посмотрела словно на взрывную печать, а затем подняла глаза на Какаши. — Что это?
— В большинстве стран мира это называют подарком.
— Я знаю, что такое подарок, — взволнованно вздохнула Сакура. Она помахала прямоугольным предметом перед его лицом. — Но что это?
— Также известно, что его нужно развернуть, чтобы увидеть, что внутри.
— А вы сегодня в хорошем настроении, Учитель Хокаге Какаши, — сказала Сакура, и на её губах появилась кошачья ухмылка. Он поморщился, услышав обращение.
Когда Какаши сообщили, что Совет одобрил его в качестве Шестого, он подумал, что худшей частью этого будут постоянные проблемы Наруто и бесконечные горы бумажной работы. Так нет же — два его ученика придумали обращение, которое причиняло ему физическую боль каждый раз, когда они его произносили.
«Два моих ученика?» — подумал он, глядя в небо. Саске, должно быть, уже прибыл в Дождь, чтобы выяснить, как обстоят дела в стране после того, как они три года назад освободили её от власти Акацуки. Возможно, после этого он сможет убедить Саске вернуться в Коноху впервые за два года. Хотя и Наруто, и Сакура не сказали бы этого, им его не хватало.
И, честно говоря, теперь, когда их было трое, всё было не так. Команда Семь всегда состояла из четырёх человек. То, что он был Хокаге, а его подчинённые нашли себе иную работу в Конохе, никогда этого не изменит.
— Что это? — спросила Сакура, разорвав бумагу с узором из сюрикенов и обнаружив деревянную табличку для стола. Взглянув на Какаши, она развернула табличку и прочитала иероглифы, которые Ямато выгравировал для Хокаге на дереве. — Директор Харуно Сакура…
— Исахана была неплохой, — признался Какаши. — Возможно, с небольшими недостатками. Но был ещё кое-кто столь же способный, чьё резюме я не нашёл в стопке. И я сделал выбор.
— Я… У меня нет достаточного опыта.
— М-хм, — подтвердил Какаши, — но у кого есть? Исахана — опытный врач, но никто из претендентов не имеет опыта работы в области психического здоровья. Не говоря уже о том, что половина твоих кандидатов — не шиноби, — он сунул руки в карманы. — Только шиноби может понять, через что проходит шиноби.
Сакура молча смотрела на своё имя, водя пальцами по иероглифам.
— Я согласна… При одном условии.
— Каком?
— Вы тоже будете приходить, — голос Сакуры был твёрдым, но когда она подняла к нему глаза, встречаясь с ним взглядом, он заметил, что в них стоят слёзы. — Не обязательно каждую неделю. Но заходите время от времени, ладно?
В кои-то веки обнаружив, что не в состоянии сохранить привычную улыбку, Какаши долго молчал, повернувшись понаблюдать за строительством.
— Хм-м, — произнёс он наконец, зная, что Сакура поймёт.
Она вложила свою руку в его, быстро сжала и затем отпустила.
— Спасибо, Какаши-сенсей.
УЧИХА САСКЕ
Время ускользало.
Через окно позади кровати струился серебристый луч лунного света. Он танцевал на простынях, на лежащей рядом с ним фигуре и на его ноге, возвышавшейся бугром под простынями.
Учиха Саске наблюдал за лучом из-под полуприкрытых век, ожидая, когда его настигнет сон.
К сожалению, сегодня сон казался труднодостижимым.
«Тысяча ночей», — подумал Саске, поглядев через плечо в ночное небо.
Ночи в Дожде были особенно чёрными — Саске не был уверен, были ли виной тому паровые генераторы заводов к северу от города, испускавшие чёрный дым в атмосферу, или было что-то естественно угнетающее в самой стране — звёзды в этой части мира сияли менее ярко.
В то время как в Конохе ночью царила абсолютная тьма, нарушаемая лишь тёплым оранжевым светом разбросанных по всей деревне уличных фонарей, Дождь и его столица всегда были освещены. От небоскребов, тянущихся к небу, освещённых вспыхивающими и гаснущими красными огнями, до ярких люминесцентных ламп, свисавших с магазинов на главной улице, освещая асфальт.
Саске вздохнул.
Когда он был честен с собой и углублялся в подоплёку приступов бессонницы, охватывавших его в последнее время, Саске понимал, что причиной было то, что он скучал по своему дому. Он скучал по свежему запаху дождя в лесу, по ночному виду на Коноху и даже по миссиям со своей командой… И завтракам, которые готовил его брат, когда бывал дома.
Тысяча ночей.
И это всё, что потребовалось для прощения? Признать, что он скучал по человеку, убившему его клан и забравшему все его детские мечты? Признать, что он скучал даже по этому идиоту Наруто, который продолжавшему выуживать у него рё своими бессмысленными ставками, или по Какаши, который смывался с ужина, не заплатив… или по Сакуре.
Потерев глаза, Саске вдохнул.
Каким-то образом с течением времени она стала заботить его сильнее, чем прежде. Это чувство было где-то на подсознании, оно росло и росло, а Саске даже не осознавал этого, пока однажды не поймал её пристальный взгляд, направленный на Какаши, и не обнаружил, что ему завидно. С этого момента она перестала смотреть так на него самого, и он стал ждать, когда пройдёт её влюблённость в Какаши, не зная, спровоцировать ли это каким-то образом или дать ей знать. Возможно, какая-то часть его боялась, что после стольких лет отвержения Сакуры, он будет отвергнут сам.
Как и следовало ожидать, её привязанность к Какаши прошла, но она влюбилась в его брата.
«Разве человек, с которым ты встречаешься, не должен быть твоим лучшим другом?» — спросил однажды Наруто.
Когда она согласилась, у Саске мелькнула надежда, рухнувшая, когда он обнаружил у неё дома Итачи.
Тысяча ночей.
Женщина рядом с ним пошевелилась, заставив его скользнуть глубже в постель и уставиться в потолок.
Предательская часть его тосковала.
Он жаждал вернуться через эти огромные ворота и увидеть Котецу и Изумо, как обычно сидящих на посту охраны. Увидеть Ируку-сенсея в Академии, как всегда распекающего нерадивых учеников. Увидеть Какаши, опаздывающего на каждую встречу на три часа. Попререкаться с Наруто по поводу ставок и стратегий и сравнивать техники. Посмеяться с Сакурой над выходками Наруто или над тем, как Рок Ли спьяну крушит бар.
Увидеть брата и понять, что он не один.
«Я не просил о выборе, который мне дали, но он всё равно был совершён. И имея его, я сделал всё, что смог».
Тысяча ночей.
Может быть, достаточно.
ХАРУНО САКУРА И УЧИХА ИТАЧИ
— С днём рождения, — сказала Сакура, обнимая сонного Итачи. Он что-то проворчал в ответ, всё ещё стоя на пороге между сном и явью.
Сакура приникла щекой к его спине и провела кончиками пальцев по шелковистым волосам. Она перекинула через него ногу, чтобы прижаться к нему всем телом. Он приоткрыл один глаз, посмотрев на неё из-за завесы своих волос.
— Который час? — спросил он хриплым со сна голосом.
— Семь, — сказала Сакура, взглянув на будильник. — У меня есть время позавтракать с тобой, прежде чем я пойду в клинику.
Итачи потянулся — этим движением он всегда напоминал ей кошку-переростка — и вытянул к ней руки. Она улыбнулась, когда он притянул её к себе, прижав спиной к своей груди.