Последние три недели Сакура боролась с собой: то, что казалось простым влечением к нему, превратилось в нечто большее. Поначалу было легко всё отрицать. Мгновения, потраченные на размышления о его глубоком голосе и улыбке, были отодвинуты на задний план как простое влечение. То, что она прикасалась к себе, вспоминая его тело и теплоту его взглядов, объяснялось тем, что это был один из самых одиноких периодов её жизни. То, что она скучала по их флирту и разговорам, списывалось на то, что он был красивым интеллектуалом с чувством юмора.
Правда оказалась сложнее, чем ей хотелось бы, и она до смерти перепугалась, когда проснулась посреди ночи и наконец-то призналась себе в том, что всё это время отрицала.
Сакура была абсолютно, неопровержимо и бесповоротно влюблена в Учиха Итачи.
Ещё один недосягаемый мужчина. Мало того, что он был одним из сильнейших шиноби в истории Конохи, он также был главой своего клана, по-видимому, встречался с другим членом АНБУ, и, что хуже всего, был старшим братом Саске. Если она чего-то и хотела, так это перестать всё усложнять, влюбляясь в самых близких ей людей.
— Ты когда-нибудь хотел стать Хокаге? — спросила она, когда он шагнул в её сторону, продолжая путь вглубь леса.
Итачи довольно долго молчал. Сакура подумала, может, она что-то не то сказала, и уже собиралась извиниться за свой вопрос, когда он нерешительно заговорил:
— Это… то, чем я делился ни с кем, кроме моего лучшего друга, — на его лице появилась лёгкая улыбка, но в следующую секунду она исчезла. — Я даже Саске никогда не говорил об этом … Но да, будучи моложе, я действительно стремился стать Хокаге.
Сразу же возникло несколько вопросов.
— А почему ты не говорил Саске? — осторожно спросила Сакура.
— Он был маленьким, а наш клан всегда был… ну, сложным. Я не открывал свои желания и амбиции никому, кроме Шисуи.
— Шисуи — твой лучший друг?
— Был, — с улыбкой ответил Итачи. — Он умер незадолго до резни.
Она похолодела.
— Извини.
— Нет нужды извиняться.
— Почему ты больше не хочешь быть Хокаге? — спросила Сакура и шутливо нахмурилась. — Конечно, тебе придется биться с Наруто…
Итачи тихо засмеялся и снова замолчал.
— Если не хочешь говорить об этом, я пойму, — мягко сказала Сакура. Меньше всего ей хотелось, чтобы он думал, будто она лезет в его жизнь, хотя именно это она и делала. Чем больше времени они проводили вместе, тем больше ей хотелось узнать его получше. — Я… я думаю, мне хочется, чтобы мы были… друзьями, — слабо произнесла она последнее слово.
Внутренняя Сакура фыркнула: «Преуменьшение века, дамы и господа».
— Я был молод и надеялся стать мостом между деревней и отчуждённым кланом Учиха. Более того, я мечтал, чтобы Коноха стала мирной деревней, — тихо проговорил Итачи, глядя на деревья. — Мир, однако… достигается совсем не легко, и за прошедшие годы я узнал о противоречиях и тёмных сторонах Конохи, — он повернулся к ней, взгляд его тёмных глаз был непроницаем. — Я доволен тем, что я просто Учиха Итачи из Конохи.
Она медленно кивнула, его слова отдавались в её голове. Она испугалась, почувствовав тёплую ладонь на своей руке, и подняла взгляд, увидев смотрящие на неё тёмные глаза Итачи, полные света.
— Я бы хотел, чтобы мы стали друзьями.
— Хорошо, — радостно сказала Сакура.
Он кивнул, и они продолжили свой путь.
— А что насчёт тебя?
— Мои надежды и мечты? Х-м-м, — Сакура задумалась. — Когда я была моложе, мои надежды и мечты сводились к тому, чтобы стать женой Саске, — засмеялась она, внутренне съёжившись. Сакура не была уверена, что он знал о её юношеском увлечении его младшим братом, но если они собирались стать друзьями, она могла быть абсолютно честной. Она не осмеливалась взглянуть на него. — Потом, как ты знаешь, я хотела стать сильнее, потому что чувствовала, что отстаю от всех.
— А теперь?
— Теперь я хочу стать первой куноичи в истории, которая сможет использовать Стихию Дерева, — откровенно сказала Сакура. — А в будущем хотела бы открыть детскую психиатрическую клинику.
Это, казалось, удивило его. Он приподнял бровь, глядя на неё.
— Слишком много детей в деревне испытывает психологические травмы в раннем возрасте, а их снова отправляют в бой. Какаши — яркий тому пример. Другие, вроде Наруто, предоставлены сами себе, потому что в Конохе для них нет безопасного места. Я хочу создать такое место для наших будущих поколений.
Итачи издал тихий звук. Подняв глаза, она увидела, что он глядит куда-то вдаль, его лицо было мягким и открытым. Очевидно, он почувствовал, что она смотрит на него, и встретился с ней взглядом.
— Ты добрая женщина, Сакура.
Её сердце замерло в груди.
— Спасибо… — сумела пробормотать она, когда они вышли на открытое место. — А, вот мы и пришли.
Она бросила свою сумку на землю и уселась на пень посреди поляны, Итачи присел рядом с ней. Сакура достала шарик из сумки и держала его в руках, зачарованно наблюдая, как оникс окрасился багровым, когда Итачи активировал свой Шаринган. Итачи повернулся к ней, сложив руки на колене, и его нога почти коснулась её.
Глубоко вдохнув, Сакура сосредоточилась на потоке чакры, идущем к кончикам её пальцев. Вспомнив, что Итачи говорил о её чакре, она сделала сознательное усилие, направляя меньше чакры Земли к рукам, сосредоточиваясь на чакре Воды.
От её чакры резина шарика деформировалась, вода в нём колебалась взад и вперёд. Он лопнул в её руках, и Сакура тихо выругалась, а затем посмотрела на Итачи из-под ресниц. Она отчаянно хотела произвести на него впечатление.
— Почти получилось, — сказал Итачи. Он посмотрел на её руки, а затем поднял взгляд к глазам. — Попробуй ещё раз, но на этот раз направляй чакру Земли немного медленнее.
— Хорошо, — сказала Сакура, роясь в поисках следующего шарика.
Следующий час прошёл в относительной тишине. Итачи поправлял её снова и снова, пока она почти не почувствовала, что у неё получается. Последний шарик взорвался только через двенадцать секунд, и она взволнованно посмотрела на Итачи. Его легкий одобрительный кивок заставил её вспыхнуть изнутри. Когда она сунула руку в сумку за очередным шариком с водой… то обнаружила, что они закончились. Поникнув, Сакура подняла сумку и тяжело вздохнула.
— Это был последний.
— Так, — сказал Итачи, вставая со своего места. Он протянул ей руку, чтобы помочь подняться. Она сглотнула и взяла его за руку, наслаждаясь силой его тёплых пальцев. Когда Сакура встала, Итачи потянулся к другой её ладони, сводя их вместе. — Сформируй печать змеи и попробуй ещё раз.
Сакура прикусила губу и кивнула. Сложив руки вместе и глубоко вдохнув, она начала концентрироваться на своей чакре. Она закрыла глаза, направляя поток чакры к ладоням, модулируя поток до тех пор, пока не была абсолютно уверена, что к обеим рукам текло одинаковое её количество.
— А теперь, Сакура, положи их на землю, — приказал Итачи.
Не открывая глаз, Сакура присела на корточки и ударила ладонями по лесной подстилке. Глубоко внутри неё свернулась и потекла чакра, ладони потеплели и их стало покалывать. Приоткрыв один глаз, Сакура ахнула: из земли вырос росток, молодые листья медленно разворачивались на солнце. Он быстро рос и достиг её голеней.
Поднеся руки ко рту, Сакура могла только молча созерцать своё творение. В уголках её глаз выступили слёзы радости. Подняв взгляд, она увидела, что Итачи мило улыбается ей, и на его щеках видны ямочки.
Не в силах удержаться, Сакура бросилась к нему, крепко обняв за плечи. Он на мгновение замер, а затем осторожно обнял её.
— Я смогла, — прошептала она ему в свитер и рассмеялась. — Я действительно смогла.
— Молодец, — похвалил он, обдавая дыханием её ухо, и притянул Сакуру ближе. Её руки чуть крепче сжались вокруг него, она сделала вдох и ещё глубже погрузилась в его тепло. Когда его сильные руки обняли её и прижали к крепком телу, Сакура поняла, что никогда не чувствовала себя в большей безопасности.