— Похоже на то, — поддразнила она, садясь рядом с ним на траву.
Он лежал на спине, закинув одну ногу на другую и заложив руки за голову.
— Есть какая-то особая причина, по которой вы сегодня прогуливаете? — спросила она.
Какаши хмыкнул.
— Шизуне уронила огромную стопку бумаг на мой стол — он сломался. Просто жду, пока его починят.
— Ваша ложь с годами не стала лучше.
— Или ты стала проницательнее.
— Хитрая уловка, но я приму комплимент, — усмехнулась Сакура. Он издал удивлённый звук. — А что насчёт…
— Градостроительный комитет одобрил планы клиники, — сказал Какаши к её огромному удовольствию. Его улыбка была ясной, даже скрытая под маской. — Следующий пункт повестки дня — поиск подходящего места. Есть некоторые архаичные дипломатические протоколы, которые нужно соблюдать, и я уверен, что тебе это понравится.
— Дипломатические протоколы? — спросила Сакура.
— Необходимо спросить разрешения у глав кланов в том секторе, где мы будем строить клинику.
— Полагаю, это просто символически, верно? — Сакура подняла бровь.
— Это зависит от главы клана, с которым тебе нужно будет поговорить.
Она застонала.
— Сдаёшься? — спросил Какаши, взглянув на неё.
— Ни в коем случае, — заявила она. — У нас есть варианты?
— Парочка, — ответил Какаши. — Как только из-под моего стола вытащат бумаги, ты сможешь прийти и забрать короткий список, — он помолчал. — Один из них находится на земле Учиха. Я думаю, что у них было бы проще всего попросить разрешения.
Его видимый глаз сощурился в понимающей улыбке.
— Скажите мне кое-что, Хокаге-сама, — сказала она, наслаждаясь тем, как он вздрогнул при звуке своего официального титула. — Неужели я всегда была такой очевидной?
— Нет, — усмехнулся Какаши и сел, положив руку на колено. Вдалеке Сакура увидела небольшую группу учеников академии, делающих физические упражнения на солнце. После уничтожения Акацуки к ним вернулся мир — пока всё было хорошо. Она радовалась этому.
— Дождь?
— Мм-хм.
— Если подумать, я должна была быть более осторожной.
— Насколько я понимаю, эти чувства трудно контролировать, — весело сказал Какаши. Он искоса взглянул на неё. — Ты получила свой ответ?
«Мне интересно, на что это похоже», — спросила она Какаши год назад. — «То есть, у меня, конечно, были чувства к некоторым людям… но мне интересно, сильно ли любовь отличается от простого увлечения».
— Думаю, да, — ответила Сакура, опустив голову, чтобы скрыть глупую улыбку. — Но—
— Горе может быть тюрьмой, — сказал Какаши так тихо, что она с трудом расслышала его. — В тот день Саске потерял больше, чем свою семью. Его брат совершил величайшее предательство, но сделал это во имя Конохи. Не думай, что его злость на Итачи так проста — он изо всех сил пытается найти место в этой деревне после того, как узнал, что она сделала с ним и его кланом. Итачи — это лицо резни.
— Как думаете, он когда-нибудь простит его?
Какаши помолчал.
— Жаль, что я не могу погладить тебя по голове и сказать, что всё будет хорошо, Сакура. Но правда в том, что у меня нет ответов. Люди говорят, что время лечит все раны, но мы оба знаем, что это не так. Время уменьшает их, делая терпимее, но они никогда не исчезают по-настоящему.
— Мне не нравится держать это в секрете, — она сорвала немного травы у своих ног. — Но если Саске когда-нибудь узнает, он никогда не сможет простить меня.
Какаши поднялся на ноги, отряхивая грязь со штанов.
— Возможно, — он посмотрел на неё сверху вниз, засунув руки в карманы, и снова улыбнулся. — Но неужели ты думаешь, что ты так мало значишь для него, что предательство может что-то изменить?
Уголки её глаз защипало от непролитых слёз.
— Для кого-то столь одержимого жаждой мести, как Саске?
Он протянул руку и положил большую ладонь ей на макушку.
— Восемь лет назад он почти покинул деревню, но ты убедила его остаться. В тот день он выбрал тебя, Наруто, Итачи и, мне нравится думать, даже меня, а не свою месть. Итачи дал ему возможность убить его в тот же день, когда он узнал правду, но вместо этого он изгнал Итачи из своей жизни. Это не примитивная месть, Сакура, — что-то привлекло его внимание. — О, посмотри на время. Думаю, мой стол починили. Береги себя, Сакура.
Сакура улыбнулась сквозь слёзы, глядя ему вслед.
***
Когда Саске проходил мимо Янаги-Ан, Итачи подумал, а знал ли сам Саске о том, что всегда будет останавливаться перед чайным магазином на какое-то время. Достаточное для того, чтобы заглянуть внутрь и поискать глазами старшего брата — по крайней мере, так он предполагал — прежде чем продолжить свой путь.
Итачи всегда старался, чтобы Саске его не увидел. Легче было превратиться в призрака, которого, казалось, никогда не будет рядом, чем встретить обвиняющий взгляд младшего брата и ярость, пляшущую в его глазах.
Саске постоял ещё немного, потом сунул руки в карманы и зашагал прочь.
Итачи уставился на свой зелёный чай, водя пальцем по ободку чашки, наблюдая, как его младший брат исчезает за сёдзи магазина. Майя, хозяйка, подняла брови.
— Надеюсь, ты не по-прежнему в ссоре с Саске-куном, Итачи-кун, — услышав это, Итачи удивлённо вскинул голову, на что она рассмеялась. — Да ладно. Может, я и не шиноби, но всё равно всё замечаю. Саске внезапно перестал приходить сюда, а ты изо всех сил стараешься спрятаться от него каждый раз, когда он проходит мимо.
— Очень проницательно, — сказал он, когда она снова наполнила его чашку.
Она заправила прядь каштановых волос за ухо и тепло улыбнулась ему.
— Тебе нравится кунжутное данго? Я подумала, что оно может удовлетворить твой вкус, Итачи-кун.
От него не ускользнуло, что её голос стал кокетливым, когда она произнесла его имя.
— Чудесно, как всегда.
— Не правда ли, а ещё оно прекрасно сочетается с тем чаем генмайча, который ты пьёшь, — заявила Майя. Она села, не спрашивая разрешения, положив подбородок на ладонь. — Ты изменился, Итачи-кун.
— Изменился? — спросил он.
Майя пылко закивала.
Что ж, она не ошиблась, подумал он. В течение недели его брат узнал правду о резне, изгнал его из своей жизни, переехал из их общей квартиры и уже почти целый год не разговаривал с ним. Не говоря уже о том, что, находясь в своей деревне, большую часть времени он проводил либо прячась, либо стараясь не попадаться на глаза Саске.
Это была настоящая пытка. Когда-то он думал, что смерть от рук брата будет последним наказанием, но Саске был прав. Это было бы слишком просто. Жить вот так… это был худший приговор, который мог вынести ему брат.
Единственным человеком, делавшим ситуацию хоть немного терпимой, была Сакура. Уголок его рта приподнялся в невольной улыбке, когда он подумал о ней. Если находиться в Конохе и продолжать быть шиноби, потеряв Саске и остаток семьи, которую он имел, было похоже на то, что его снова и снова клеймили горячим железом, Сакура была прохладным бальзамом. Всякий раз, когда он был с ней, он мог хотя бы на мгновение забыть, что он сделал и как он фактически потерял всех в своей жизни из-за сделанного им выбора.
«Будь со мной эгоистом», — попросила она его, и на этот раз он не смог отказать себе в том единственном, что приносило ему счастье. В то время как остальной мир был окрашен в мрачные, размытые цвета, Саске и Сакура резко выделялись на его фоне.
Поэтому он позволил себе быть эгоистом. Она привела его к себе домой и слушала, как он рассказывал ей о напряжённых отношениях между кланом Учиха и Конохой, о неспособности его отца свернуть с курса, который он избрал для клана, и о плане Шисуи остановить государственный переворот, потерпевшем неудачу в последний момент. Как Итачи принял предложение Данзо оставить Саске в живых.
Он даже рассказал ей о последних словах своих родителей перед тем, как он зарезал их.
К тому времени, когда он закончил, ему стало легче, будто признание в самом ужасном из своих преступлений каким-то образом сняло с него бремя. У него не осталось от неё никаких секретов, он никогда не лгал ей и не вводил её в заблуждение. Возможно, она была первым человеком в его жизни, который видел его обнаженным — как ментально, так и физически.