Славы ища, на себя навлекал бы смертельные беды.
Есть у меня на уме два способа, очень пригодных,
Чтоб его погубить! Вот один: много лет уже не был
Калапуйс, эст-великан, во владеньях латышских. Пошлю я
Весть великану на озеро Пейпус37, что время настало
Очень удобное, чтобы напасть на наши селенья,
А латышей подговаривать буду ответно на эстов
Выйти войною. Понятно, что Лачплесис - витязь отважный,
Дома не высидит, а на войну отправится вместе
С Буртниексом. Тут-то его и смерть ожидает. Уж если
Встретится с Калапуйсом он - конец ему. Нет для эстонца
В землях латышских противника". Спидала уже собиралась
Кангарса благодарить, как внезапно слепящею вспышкой
Молнии всё озарилось, и оглушительный грохот
Громовый раздался над самою крышей, земля задрожала,
Вмиг налетела ужасная буря. Всё небо гремело,
Ливень хлестал потоками, падали с треском деревья,
В чаще ревели медведи, совы и филины выли,
Плакали и хохотали. Ужас, казалось, природу
Всю охватил, когда Перконс слепящие молнии с громом
Наземь бросал со всей своей мощью. Дрожа, замирая,
Бледные, как мертвецы, злодей и колдунья стояли,
Словно преступники пойманные. Они знали, что Перконс
Ведьм, колдунов и нечистых стрелою своей убивает.
"Ну и гроза! - прошептал Кангарс, трясясь. -Ты сегодня
Не доберёшься к себе! Грозу пережди в моём доме!"
Так говоря, он оконце прикрыл, погасил свой светильник
И дрожащую гостью увёл в боковую каморку.
Там, забравшись в постель и подушками уши закрывши,
Ждали они, от страха дрожа, когда буря утихнет.
Но - удар за ударом - гром грохотал. Колебались
Горы окрестные. Дубы столетние с треском валились.
Мнилось, что Балтии боги, бушуя с неслыханной силой,
Небо решили свалить и землю скрыть под водою.
Перконс как будто раскалывал в ярости купол небесный.
Антримпс горы воды громоздил на клокочущем море,
Волнами туч доставая и руша тучи на море...
В Даугавы устье корабль без мачт и ветрил был заброшен
Бурею. Мог потонуть он в любое мгновенье. Кричали
Люди на палубе. Перконс и Антримпс на смерть обрекли их.
Но человек свободен в поступках своих. Чужеземцев
Ливы38 спасли. А спасли они своих беспощадных
Будущих поработителей. Буря утихла к рассвету39,
Солнце багровое встало над мёртвою зыбью морскою.
Кангарс, поднявшись, взглянул на подругу. Спала она крепко.
"Брр... ну и жутко же было! Добро, что ночь миновала.
Думал я, Перконс решил уничтожить всех йодсов40. Отроду
Страсти такой я не видел!" - кряхтел он, кафтан надевая
И на крыльцо выходя. Видит: крыша сворочена с дому,
Посередине двора повалились крест-накрест деревья,
Изгородь сломана. Тут он заметил на узкой тропинке,
К дому ведущей, двух незнакомцев: когда же к калитке
Дома они подошли, - узнал в одном из них Кангарс
Ридзиньского рыбак41, а другой был ему неизвестен:
В длинной белой одежде с крестом на груди. Изнурённым
Выглядел он. Рыбак рассказал, что в Даугавы устье
Ночью разбился корабль и что этот - в белой одежде
Был одним из спасённых, что он увидеться хочет
С кем-нибудь из старейшин, а Кангарс, мол, ведает лучше,
Как поступить, потому и привёл он к нему чужеземца.
Пристально Кангарс и пришлый друг другу в глаза поглядели.
Близкие души друг друга и за морем, видно, отыщут.
Местным наречьем с трудом, но всё же владел чужеземец.
Молвил он: "Дитрих42 - зовут меня. Жрец я великого бога,
Сына на землю пославшего, чтобы весь мир осчастливить.
Прибыл сюда я с людьми, что хотят здесь торговлей заняться.
Буря расстроила замыслы наши. Но мы благодарны
Богу за наше спасенье! Придётся нам основаться
Здесь, пока к нам немецкий корабль не заглянет.
Я же хотел бы с вождями племён познакомиться!" Кангарс
Гостю ответил: "Привет тебе, Дитрих, в землях балтийских!
Знаю, зачем ты пришёл сюда! Но меня ты не бойся,
Знай - я не буду мешать твоему могучему богу.
И хоть ты мне не веришь, и я тебе тоже не верю,
Но отведу тебя к славному Каупо43 в Турайды замок.
Там для посевов своих ты найдёшь благодатную почву,
Если возьмёшься за дело с умом. А сегодня останься
Здесь у меня; отдохни день-другой и размысли, что боги
Балтии тоже сильны!.." Рыбака отпустив во-свояси,
В горницу Дитриха Кангарс повёл. Уже Спидала встала.
Вскоре меж ними тремя завязалась живая беседа,
Дальше да больше, покамест дружбою не завершилась.
Годы текли. Многие в мире событья свершились,
И необычно Балтии мирной жизнь изменилась.
В Буртниекском замке два друга усердно учились
Делу военному, всякой премудрости, разным наукам.
В буртниекских древних свитках священных юноши сами
Уж разбирались. И особливо Лачплесис жадно
В них углубился. Тайны великие в них раскрывались,
Были правдивые о человеческих странствиях в мире,
О совершенстве первоначальном и о позднейшем
Горьком паденьи и о великом новом подъёме.
Но и особую Лачплесис также имел здесь причину,
Чтобы в искусстве войны скорей совершенства достигнуть.
Шитая бисером лента, которую Лаймдота, дочка
Стабурадзе, ему подарила, чудо свершила.
Стабурадзе ученицу, Лаймдоту, Лачплесис встретил
В Буртниекском замке. Она оказалась дочкой родною
Старого Буртниекса. Пылкой любовью её полюбил он.
Лаймдота тем же ему в глубине души отвечала.
По вечерам они часто над озером вместе гуляли.
В озере здешнем на дне стоит потонувший замок,
Эту старинную быль дева ему рассказала.
Он уж у Буртниекса Лаймдоты руку просить собирался,
Но в это время распространились вести, что снова
В Кангарских чащах Калапуйс лютый обосновался,
Грабит селенья и беспощадно людей убивает.
Ужасом люди были объяты. Не находилось
Храброго, кто бы осмелился против насильника выйти.
Буртниекс кликнул тогда клич по стране, что, мол, если
Калапуйса кто-нибудь из Кангарских дебрей изгонит
Или убьёт, то он, Буртниекс, ни перед какою наградой
Не остановится, дочь свою выдаст за витязя замуж.
Это услышав, Лачплес и Кокнес с жаром просили
Старого Буртниекса, чтоб позволил им с эстом сразиться.
Буртниекс вначале не соглашался, боясь за питомцев.
Но, наконец, зная обоих дивную силу,
Всё ж отпустил их, доброй удачи им пожелавши.
На статных конях в удалецких военных доспехах,
С добрым оружием двинулись юноши к Кангарским дебрям,
Сопровождаемы сверстниц и сверстников звонкою песней.
На полдороге витязи встретили вестников конных,
К кунигу Буртниекскому торопившихся с вестью о том, что
Сильные полчища эстов, переваливши границу,
Грабят и жгут беззащитные сёла, и просят селяне
Мудрого Буртниекса, чтобы послал им войско на помощь.
Посовещались юноши, как поступить им разумней.
Буртниексу тоже надобны будут добрые руки
В битвах с лютым врагом. Всё обсудив, порешили,
Что одному из них надо с гонцами назад воротиться.
Вызвался Кокнесис ехать обратно. Так говорил он:
"Лачплесис, друг! Пускай ты заслужишь Лаймдоты руку!
Видя любовь вашу, я отрекаюсь от соревнованья".
Калапуйс сел закусить на склоне горы над обрывом
Близ шалаша своего из целых огромных деревьев,
Съев молодого быка, кабана он на вертеле жарил,
К круче горы прислонив свою палицу из суковатой