— Забыл он обиду на посадских или нет, а делать нечего, придется поговорить с ним. — Наковальня покрепче сжал пруток и направился к дому.
Остальные последовали за ним. Как только Лих заметил гостей незваных, тут же улыбку изобразил и нож в шерсти спрятал.
— Кто такие? — спросил. — По делу пришли, али так, ради забавы пожаловали старого Лиха дразнить?
— Не до забавы нам, — ответил Лад. — Да и не шут ты гороховый, чтобы мы с тебя веселились. Нам бы в дом войти.
— А-а, в дом войти желаете? Войти можно, — вздохнул Лих, — коли в уме вы и в рассудке здравом. Только есть одна помеха.
— Какая тут может быть помеха, Чер-Туй меня вразуми! А ну, отвечай, шерсти клок!
Лих тряхнул копной волос, взгляд колючий на гоблина устремил.
— Кто тут про клок шерсти кричит? Не ты ли, жалкое подобие мочалки? И зачем Чер-Туя помянул? Я про него знать не хочу.
— А ты и не знай. А вот в дом нас пропусти без всяких помех, — продолжал давить гоблин, зорко следя за Лихом. Кто знает, откуда эта копна шерсти ножик выхватит? Надо быть ко всему готовым.
— Так не бывает, чтоб без помех, — с сомнением ответил Лих. — Ты, часом, не гоблин ли будешь?
— Он самый. Сэр Тумак из лесов посадских.
— Понятно. Эти тоже из посадских будут?
Лих метнул на Лада взгляд хитрый, потом на Наковальню. Донд привлек его внимание в последнюю очередь.
— Человек Синдиката с посадскими? Да-а, многое изменилось.
— Тебе какая разница? — не унимался гоблин. — Пустишь нас, или в слова играть будем?
— В последнее время отбоя нет от таких, как он. — Лих смотрел на Донда так, словно и не человек перед ним был, а вещь какая.
— Что ты хочешь сказать? — Донд напрягся весь.
— Приходил тут один недавно. Просил пустить его. Сначала просил, потом грозил. Кричал, что из Синдиката он. Мол, если не пущу, проблем у меня будет выше головы. А какие у меня могут быть проблемы? Только вши одни, да и те долго не живут. Не пустил я его. Ножиком помахал перед ним... На том и разошлись бы. Да он, недотепа, братца помянул моего недобрым словом. Тут я не сдержался. Покромсал его на куски мелкие.
— Эх, ты, копна глупая! Зачем погорячился? — сплюнул Наковальня. — Человека жизни лишил за пустяк.
— Тебе пустяк, а мне честь родовая! — огрызнулся Лих.
— Ты же ненавидишь брата люто! — удивился гоблин. — О какой чести тут можно говорить?!
— Это дело семейное. А грозить мне карой, коей брат мой старший подвергнут был — излишне!
— О чем это он? — тихо спросил Лад у Наковальни.
— Лихо Лесное в народе зовется одноглазым. Понял?
— Кто его глаза лишил?
— Не знаю. Но чтобы нечисть рангом высокая ока лишилась, причины веские нужны.
— О чем вы там шушукаетесь? — Лих грозно посмотрел на Лада. — При мне шушукаться нельзя! Если пройти хотите — это дело одно. А коли меня обсуждаете втихую — это неприлично.
Обиделся Лих.
— А разве прилично людей порядочных держать у дверей закрытых? — усмехнулся гоблин. — Нет, если ты совсем о корнях своих забыл, то тогда всё понятно. И не надо о приличии говорить. Живешь в стороне от мест родных, забыл о посадском законе гостеприимства. Хорошо еще о чести родовой помнишь. А может, врешь ты всё? Погубил человека ради забавы, а честь приплел ради оправдания собственного?
— Да за кого ты меня принимаешь?! — осерчал Лих. — Да чтобы я обычаи родины забыл?!
Он вдруг с легкостью поднялся с земли и отворил двери заветные.
— Проходи!
Посадских два раза приглашать не пришлось. Они быстро шмыгнули мимо Лиха. Лишь когда двери за их спинами скрипнули, Лад дух перевел.
— Ну и хитер ты, Сэр Тумак. Заговорил Лиха, — похвалил он побратима.
Дверь дрогнула от глухого удара огромной силы.
— Он сюда не войдет? — спросил Наковальня.
— Если б мог, уже был здесь. — Гоблин осмотрелся. — Видать, судьба у него такая, ворота охранять, а в дом ему не войти. Вы ничего странного не видите?
Все на гоблина уставились.
— Вы не на меня смотрите, а вокруг.
Лад осмотрелся. Ничего странного. Коридор длинный, деревом странным обшит. Под ногами пол земляной, над головой потолок высокий.
— Мы ведь в дом вошли, — напомнил гоблин. — А в доме полагается комнатам быть.
Тут до Лада доходить стало — что-то не так. Действительно, где же комнаты?
— Так и должно быть, — заверил Наковальня. Однако уверенности в его голосе никто не услышал. — Ну, чего встали, как вкопанные? Идем, что ли?
Он первым направился по коридору неведомо куда. Лад шел последним, и одна мысль не давала ему покоя. Куда приведет этот коридор? Донд тоже беспокоился. Что за человек приходил к Лиху? Назвался мафиозником, просил пропустить к нечисти. Донд остановился. Ну, конечно! Он был человеком Макди! Чер-Туй возьми всех с потрохами, неужели Макди так далеко видит?!
— Ты чего? — Лад уперся в спину Донда.
— Так, мысль одна беспокоит.
— Меня тоже многое тревожит, но останавливаться из-за этого в коридоре странном я не собираюсь.
Сколько они шли — никто сказать точно не мог. Ладу казалось — долго. Очень долго. Коридор петлял в разные стороны, то сужался, то расширялся. Несколько раз им пришлось подниматься по лестнице.
— Всё. Коридор кончился.
Наковальня остановился и непонимающе ощупал стену перед собой. Была она сложена из кирпича красного. Наковальня толкнул ее. Ни один кирпич не поддался. Гоблин носом повел.
— Ветерок чую. Надо стену ломать.
— Может, не стоит? — сказал Лад. — Кто знает, что за этой стеной. Может, ее специально здесь поставили, чтоб защититься от кого-то или чего-то.
— Нет. — Донд внимательно осмотрел стену. — Для защиты она не очень прочная. Сэр Тумак почувствовал ветер, значит, кирпичи не плотно пригнаны. Надо ломать. Не обратно же идти.
Наковальня тут же принялся за дело. Он толкал стену, бил прутком, напрягал все свои силы, но стена даже не дрогнула. Лад протиснулся вперед. Усталый Наковальня молча уступил ему место. Лад пригляделся к стене и ... не увидел ни одного кирпича! Его друзья видели перед собой стену, а он увидел дверь кованную, покрытую плесенью и паутиной. Была она закрыта на массивный запор железный, который не согнуть и десяти кузнецам посадским.
— Так я и думал, — он попробовал дернуть запор.
Запор даже не скрипнул. Тогда Лад попросил кузнеца помочь ему. Наковальня пожал плечами и встал рядом. Он не понимал, чего хочет Лад. Водит руками вдоль стены. Какой от этого толк?
Лад взял ладони кузнеца и уложил их на запор.
— А теперь тяни! — крикнул он.
И Наковальня потянул. Мышцы спины его вздулись буграми, и услышали посадские скрежет неимоверный, от которого уши заложило. Поддалась задвижка, скользнула в петлях заржавленных, и отворилась дверь кованная. Остолбенели посадские. Только что была перед ними стена, а теперь тускло светили звезды. И ветер трепал их кудри.
— Чары! — Наковальня провел ладонью по лицу — то ли наваждение прогонял, то ли пот отирал. — Чары, чтоб им пусто стало!
— Кому? — угрюмо спросил гоблин.
— Да всем, кто эту игру странную с нами затеял! — ответил Донд. — Если бы не Лад, ломали бы мы сейчас камень призрачный. Уверен, силенок нам не хватило бы.
— Пойдем, что ли? — Гоблин тронул Лада за плечо, и тот сделал первый шаг навстречу ночному ветру.
Ожидали они тут же увидеть сборище нечисти заморской. Но никто их не встретил. Никто путь не преградил и не спросил — куда они путь держат. Пустота и тишина расстилались вокруг под безбрежным небом ночным. Ни искры костра, ни говора человеческого, ни урчания нечисти какой.
— А чего вы хотели? — заявил гоблин на молчаливое изумление друзей. — Чтоб вас здесь хлебом-солью встретили? Не бывает так, чтобы нечисть людям радовалась.
— Ты-то не человек. Тебя-то могли бы уважить, — ответил ему Наковальня. — Куда теперь идти? Ни дороги, ни тропинки какой тайной я не приметил.