Минут через десять Саунаг, не торопясь, начал поворачивать влево, ложась на условленный курс. Судно шло полным ходом. Ветер крепчал, — волны плескались о левый борт, качка стала ощутима. Невесть откуда налетела стая чаек. Чайки всегда прилетают невесть откуда. Когда время трал выбирать. Однако на сей раз, красавицы, вы поторопились. Не подоспело время, запаситесь терпением. Кто мечтает поживиться Большой рыбой, должен запастись терпением…
В первый момент он даже не понял, что происходит. Резанул в глаза свет солнца. Почему? Возможно ли такое? Взглянул на компас. Что-то слишком резко судно забирало влево. Ну, все ясно. Левый ваер трала зацепился за что-то. Или, что вероятней, — траловые доски… Не успел он додумать, как заметил такое, что смутило его еще больше: вода справа по борту текла в противоположном направлении! Как будто винт на задний ход переключили. Но мотор на пределе работал — полный вперед! Ну, дела! Ход потерян. Значит, все-таки зацепились.
Саунаг толкнул дверь кубрика и грохнул кулаком в стену: подъем! Жанис, Гравитис! Вставайте! Быстро! Слышите?
Судно шло по ветру. Чтобы его не сносило на трал, Саунаг взял еще левее. Сбросил обороты.
Внизу крика, должно быть, не услышали. Спят как убитые. Жанис обычно вскакивал, стоило только свистнуть. То, что Гравитис дрыхнет, это понятно. Подъем! Он дубасил по стене изо всех сил. Вроде отозвались. Похоже, Дайнис Круминьш. Буди их, крикнул Саунаг. И еще раз для верности крикнул погромче: Жанис, скорей, сели на мель!
Некогда ждать, пока они очухаются, выползут из кубрика. Саунаг привязал штурвал к сиденью и бросился на палубу. Включил лебедку. Ваера начали сматываться. Левый натянут, правый провисал. На барабан, однако, оба наматывались равномерно. Да где же эти обормоты, чего они мешкают? Саунаг готов был лопнуть от досады. Ну конечно, зацепились за что-то, обычное дело. Сейчас ваер высвободится. Не впервые. Натянется. Качнет судно. Все будет в ажуре. Но со дна души холодком потянуло — поднимался страх.
Обстановка менялась стремительно, некогда додумывать длинные мысли. До него вдруг дошло: что-то не так, не то происходит, что должно происходить, тут действует логика, понять которую он не в состоянии. Потому и все последующее оставалось загадкой. Теперь и мачта, оторвавшись от судна, могла взметнуться вверх. И волна могла расти не вверх, а вниз. И небо быть снизу, а море — сверху. Ему было знакомо это чувство. Еще с тех пор, когда трал выловил со дна морского обросшую водорослями мину. Или когда однажды в шторм отказал мотор и судно понесло на скалы.
Перед глазами мельтешили чайки: клювы разинуты, желтые лапы растопырены, тянутся вниз, будто ищут опоры. Казалось, судно и сам Саунаг магнитом притягивают чаек, птицам приходилось преодолевать сопротивление. Слева по борту плыл буй. Саунаг впился в него глазами. Буй подплывал все ближе. Черный буй среди синих волн.
Потом судно накренилось. Может, на левый, может, на правый борт. Он уже плохо соображал. Почувствовал, как из-под ног уплывает палуба, превращается в стену, а он пытается припасть к ней, вцепиться в нее руками, распластаться на ней. Потом Саунаг увидел судно над головой — так козявка видит башмак, грозящий ее раздавить. И затем оказался в воде. Прыгнул, упал, сорвался — не смог бы объяснить.
Вынырнув, Саунаг откашлялся, вобрал побольше воздуха. Но волна накрыла его, и он подумал: надо снять башмаки. И еще почему-то подумалось, что у старшей дочери сегодня день рождения. Должно быть, он слишком рьяно молотил руками и ногами, это мало походило на плавание, в ушах звон, ломило виски. Надо же именно сегодня такому случиться. Почему сегодня?
Немного придя в себя, Саунаг метрах в трех увидел металлический островок с крутыми скатами. С его точки зрения — полупловца, полуутопленника — островок казался довольно высоким, хотя волны временами перехлестывали поверх него. Только теперь, наконец, все пережитое и свершившееся отложилось в связное умозаключение: металлический островок был днищем его судна; судно перевернулось, остальные там, внутри. Доносился слабый стук — или померещилось? Нет, работал судовой двигатель. И выступавший из воды гребной винт вращался, словно барабан лебедки, левый ваер скользил поперек днища, поверх рулевого пера. Странно, подумал он, раз наматывается правый ваер, вроде бы должен наматываться и левый, они же друг с другом связаны. А если зацепился левый ваер, почему он тянет борт под воду?
Дождавшись очередной волны, Саунаг ухватился за киль. Волна покатилась обратно, удержаться не удалось, но следующей волной его подкинуло выше, и он взобрался на скользкое днище.