Природа Валаамских островов довольно сурова. Особенно неприветливы в штормы открытые берега. Но в глубине острова климат мягче: лес сдерживает здесь свирепые ветры. Ладога у Валаамских островов почти не замерзает, штормовые ветры ломают лед. Ледяной покров бывает только в сильные морозы при тихой погоде. Однако во внутренних бухтах, разделяющих острова, бурь никогда не бывает. Самой спокойной считается Никоновская бухта. Поверхность воды в ней даже во время самых сильных ветров едва колеблется.
Остров Валаам покрыт вековым хвойным лесом. Валаамский гранит легко растрескивается, трещины заполняются мелкой дресвой. В этих трещинах главным образом и укореняются деревья. Из-за бедности почвы растут они медленно. Сильные ветры часто валят их, выворачивая с корнем. Кроме сосны и ели, здесь много можжевельника, часто мелькают березка или яркая рябина. В глубине острова несколько небольших озер глубиной до 10 метров. В первые же теплые весенние дни вода в тех озерах, что помельче, так нагревается, что можно купаться, хотя по Ладоге еще плавают льдины.
Валаамские пейзажи послужили источником целой серии картин северной природы, написанных посещавшими остров русскими художниками. «Вид на острове Валаам» стал традиционной темой летних работ студентов Академии художеств. Школой для пейзажистов называл Валаам И. И. Шишкин. «Туда часто посылают на выдержку, потому что там природа такая разнообразная, дикая и, следственно, трудная…», - писал он.
В 1867 году вместе с И. И. Шишкиным на Валаам приезжал совсем юный Федор Васильев. Валаамские этюды, выставленные осенью того же года в Обществе поощрения художеств, принесли широкую известность начинающему живописцу.
В 1857 году М. К. Клодт за картину «Вид на острове Валаам» получил золотую медаль Академии художеств. А. И. Куинджи, посетивший Валаам в 1873 году, пишет здесь два больших полотна - «Ладожское озеро» и суровый «Вид на острове Валааме». Н. К. Рерихом написаны на Валааме картины «Святой остров» и «Ждущая».
Летом 1866 года П. И. Чайковский с А. Н. Апухтиным совершили путешествие по Ладожскому озеру. Несколько дней провели они на Валааме. Результатом этой поездки явилось воплощение мотивов северной природы в музыке и поэзии. «Угрюмый край, туманный край» - так назвал П. И. Чайковский одну из частей своей Первой симфонии, а поэт А. Н. Апухтин написал поэму «Год в монастыре».
Валаам богат не только природой. В известной мере представляют интерес постройки монастыря, которые раскинулись здесь по многим местам. Как предполагают, монастырь был основан еще в X веке, а наивысшего расцвета достиг в XIX веке. Ведущее сооружение монастыря - Преображенский собор - был закончен в 1887 году. Весь строительный материал для собора заготовлялся на Валааме. Здесь делали кирпич и добывали камень. Даже вызолоченные медные кресты сделаны в монастыре. Привозными были только кровельное железо и колокола, отлитые в Петербурге. Строили монастырь монахи и наемные рабочие. Всю внутреннюю отделку, роспись и резной иконостас делали сами монахи.
Собственно монастырские строения представляют собой два четырехугольника, помещенные один в другой. Во внутренний двор ведут Святые ворота, над которыми возвышается купол церкви Петра и Павла. К ним с берега озера идет лестница из 62 ступеней, вырубленных в камне. Здесь же стоит часовня, построенная в 1858 году в память посещения Валаама Александром II.
Главные монастырские ворота возведены архитектором А. М. Горностаевым, им же построена большая гостиница близ монастыря для приезжих, а также церковь в скиту «Всех Святых», а несколько позже - Никольский скит на Крестовом острове (теперь Никольский остров). В церкви Никольского скита с наступлением темноты зажигали лампу. Освещенные окна служили маяком для входа в Монастырскую бухту.
Из хозяйственных построек прежде всего обращает внимание здание водопровода на высокой скале (архитектор А. М. Горностаев). Строительство водопровода обошлось монастырю в 60 тысяч рублей и было закончено в 1865 году. Вода подавалась по трубам, проложенным по склону в каменном туннеле. Вдоль труб вырубили лестницу из 172 ступенек, спускающуюся к колодцу, пробитому в скале. Колодец сообщался с озером, а трубы были выведены на расстоянии 10 метров от берега, чтобы брать более чистую воду. В верхнем этаже здания стоял паровик. Мощность насоса, поднимавшего воду на высоту 40 метров, составляла 20 сорокаведерных бочек в час. От паровика приводы шли в мастерские, мельницу, к механической пиле.