Из роты поступают раненые. Комендант «Совета» старший лейтенант В. В. Черепанов посылает матросов с носилками на позиции, чтобы ускорить эвакуацию раненых. Метрах в сорока от корабля на берегу кто-то тяжело стонет. Черепанов приказывает корабельному фельдшеру старшине 2-й статьи Михайличенко сойти на берег, оказать помощь раненому. Но фельдшер не в состоянии этого сделать. С ним случился истерический припадок. У человека не выдержали нервы. А ведь Михайличенко в сущности неплохой парень (его отозвали со второго курса медицинской академии). Потом он воевал очень хорошо. 11 апреля 1943 года старший лейтенант Михайличенко погиб геройской смертью.
Рота прочно удерживает свои позиции на горе. В полной темноте враг бьет из пулеметов по безлюдному, горящему городу. Светящиеся трассы густыми снопами расчерчивают небо и теряются в пламени пожаров.
«Совет» отходит по реке еще выше, к городским пристаням. У пассажирской пристани стоит речной буксир. Два бородача с его палубы спрашивают, как им быть: капитан и механик сошли на берег и оба убиты разорвавшейся бомбой, а они — палубная команда — только второй день как приняты матросами. Что тут посоветуешь?
Ни в коем случае не оставлять судно врагу!
Бородачей приняли к себе, а буксир, открыв кингстоны, затопили у пристани.
Слева идут последние эшелоны флотилии. Плес реки у крепости освещен светящимися авиабомбами — светло, как при полной луне. Вражеская авиация методически бомбит проходящие суда. К счастью, попаданий нет.
Транспорта «Чапаев» и «Щорс» под командованием И. В. Дудникова и Г. П. Коркина с трудом тащат две тяжелые баржи, еле справляясь с течением. За ними три буксира, каждый с баржами, также выходят на фарватер. Обгоняя их, налегке, несется дизельный буксирный катер. По его адресу с судов раздаются крепкие словечки.
На штабном катере с правого берега подходит Боголепов. Докладываю ему обстановку. Он, в свою очередь, сообщает, что враг, остановленный на подступах к Шлиссельбургу, обошел город с востока. Наши войска отходят на заранее подготовленную линию обороны к деревне Липка, что в 12 километрах восточнее города. Сводной роте приказано отойти туда же.
На борт «Совета» грузится личный состав тыла флотилии. Комиссар Благов приводит на мостик смуглого красивого старшего лейтенанта. Следом за ним поднимается юноша, почти подросток. Узнаю офицера артиллерийского отделения старшего лейтенанта Мищенко. С ним его шестнадцатилетний сын. Старший Мищенко мне хорошо знаком: он был старшиной комендоров на крейсере «Коминтерн» на Черном море, когда я стажировался там, еще будучи курсантом. И отец и сын подали заявления с просьбой принять их в партию. Отца тут же на корабле приняли в кандидаты партии. Сыну, как несовершеннолетнему, отказали.
В девятом часу вечера 7 сентября «Совет» покинул город у истоков Невы. Слева загромождали фарватер два взорванных нами земснаряда. Справа проплывали мрачные серые бастионы крепости. В ней были склады артиллерийского отделения тыла флотилии. Теперь имущество вывезено. За двухметровыми стенами крепости остались на боевой вахте батарейцы 302-го дивизиона.
Крепости суждено войти в героическую летопись обороны города Ленина. И не серыми, а кроваво-красными станут ее кирпичные стены, изъеденные миллионами пуль и осколков.
Сзади и справа полыхал город, уже с пристаней неслись над Невой трассы автоматчиков.
На рассвете 8 сентября «Совет» полным ходом шел в Новую Ладогу, по пути обгоняя караваны транспортов, буксиров и барж. Флотилия шла навстречу тяжелым боям и лишениям, навстречу подвигам и бессмертной славе.
Годы и люди, которых забыть нельзя
Вице-адмирал В. С. ЧЕРОКОВ
В годы войны В. С. Чероков командовал Краснознаменной Ладожской военной флотилией.
Виктор Сергеевич Чероков пришел на флот в 1926 году по путевке ЦК комсомола. За его плечами путь от курсанта до вице-адмирала.
В настоящее время он начальник одной из кафедр Военной академии Генерального штаба, доцент.
9 октября 1941 года меня вызвали в Смольный. В октябре семнадцатого здесь располагался штаб революции. Отсюда великий Ленин руководил штурмом старого мира. И вот снова в грозные для страны дни Смольный стал боевым штабом — штабом обороны Ленинграда.
В это время я командовал отрядом кораблей реки Невы. Для балтийских моряков это были трудные дни. После ожесточенных боев пришлось оставить Либаву, Ригу, Таллин. На всю жизнь запомнился мне таллинский переход. Почти полторы сотни кораблей и судов с войсками и эвакуированным населением шли среди минных полей, под непрерывными бомбежками с воздуха. Многих друзей мы тогда потеряли. Но дошли. Ядро флота и десятки тысяч людей были спасены. Эти корабли и эти люди включились в оборону Ленинграда.