И вдруг нам неожиданно повезло. В один из штормовых дней к острову стало прибивать волнами бревна. За короткое время мы выловили значительное количество круглого леса. Зазвенели пилы, застучали топоры…
Леса хватило на все постройки, на все поделки. Жильем к зиме мы были обеспечены. Да и на дрова кое-что осталось.
С первых дней пребывания на острове я уделял большое внимание укреплению дисциплины, следил за тем, чтобы от подъема до отбоя все шло по утвержденному распорядку дня. Большую помощь в этот период оказывали мне коммунисты и комсомольцы. Везде они были впереди, везде являли пример самоотверженного выполнения воинского долга.
На первом же своем собрании мы дали клятву верой и правдой служить народу, Коммунистической партии, Советскому правительству.
— Балтийские моряки, — сказал выступивший на собрании коммунист дальномерщик Вдовин, — никогда не отступали ни перед какими трудностями. Будем верны традициям балтийцев, приумножим их боевую славу.
Его поддержали все. Мы приняли короткое решение, в котором поклялись до последнего дыхания защищать каждую пядь нашей родной советской земли.
Боевая учеба шла своим чередом. Личный состав осваивал технику, усиленно тренировались орудийные расчеты. Стрелки и пулеметчики сооружали огневые точки, изучали устройство ручной гранаты, винтовки, автомата и пулемета. Парторг Полищук стал хорошим начальником прожекторной станции, а комсомолец Строганов показал себя на учениях отличным автоматчиком и гранатометчиком.
Этот период, пожалуй, один из наиболее трудных для батареи. Дело в том, что никто из нас не знал, как долго нам придется ожидать, когда вступим в бой. Некоторые товарищи проявляли нетерпение. Все чаще и чаще я стал получать рапорты с просьбой отправить на передовую. Постоянно приходилось вести разъяснительную работу, доказывать, что любой участок фронта важен, что нам доверено ответственное дело. Мне, комиссару и парторгу батареи довелось провести немало бесед о положении на фронтах, у карты боевых действий, о задачах, стоящих перед батареей…
Наступили холода: вторая половина октября на Ладоге теплом не балует. Противник нас не беспокоил, и мы жили в некотором роде мирной жизнью. Почта к нам приходила раз в неделю, а иногда из-за плохой погоды задерживалась и до двух недель. Киноустановки мы не имели, художественная самодеятельность к тому времени была еще слаба…
Непрерывно, дни и ночи, мимо острова проходили караваны судов из Новой Ладоги на западный берег озера и обратно. «Дорога жизни» действовала бесперебойно. И теперь мы охраняли ее.
К концу второй декады октября по нашей заявке продовольственный отдел тыла флотилии доставил на остров баржу с продуктами, которых хватило бы до июня 1943 года. Гарнизон усиленно готовился к зиме.
Наступило утро 22 октября 1942 года. Туман окутал остров. Вокруг стояла тишина. Батарейцы готовились к завтраку. Я спустился на берег бухты помыться. В это время вахтенный сигнальщик доложил, что южным фарватером, по направлению к Новой Ладоге идет караван судов. И вдруг совершенно неожиданно в нескольких метрах от берега разорвался снаряд.
— Тревога! — крикнул я и тут же приказал радисту сообщить в штаб флотилии о том, что противник обстреливает остров.
Раздались резкие удары в рынду, и на батарее все пришло в движение. Артиллеристы быстро заняли свои места у орудий. По огневым точкам рассредоточились пулеметчики и стрелки.
Я взбежал на командный пункт, расположенный на верхней площадке маяка. Рядом со мной, по боевому расписанию, должен был находиться помощник командира батареи младший лейтенант Беликов, но накануне он убыл с матросами в Новую Ладогу за прожектором. Исходные данные для открытия огня мне пришлось готовить самому.
Как только я поднялся на КП, сразу же начали поступать доклады с боевых постов. Командир огневого взвода младший лейтенант Чирченко доложил о готовности батареи к бою. В тот же момент дальномерщик старшина 2-й статьи Вдовин определил расстояние до кораблей противника, которые подходили к острову, ведя сосредоточенный огонь по маяку. Через сигнальщика, стоявшего на телефонной связи с командиром огневого взвода и дальномерщиком, исходные данные для стрельбы поступили на орудия.
— По фашистским захватчикам огонь! — скомандовал я.
В 7 часов 20 минут мы завязали бой с кораблями противника, по своей огневой мощи во много раз превосходящими огонь батареи.
Вначале мы стреляли только вторым и третьим орудиями. В секторе обстрела первого орудия целей не было.