Со своей стороны мы тоже принимали меры, чтобы не допустить врага до Новой Ладоги. Прибывший к нам на должность помощника командующего флотилией по сухопутной части генерал-майор Г. С. Зашихин мобилизовал все силы для расширения фронта оборонительных работ. Новую Ладогу опоясали окопы и минные заграждения. Сотни моряков с кораблей, из частей и учреждений флотилии были сведены в отряды для сухопутной обороны города. Специальный план предусматривал порядок перехода кораблей и плавсредств из Новой Ладоги к западному берегу озера. В Осиновец для руководства подготовкой к приему их на необорудованном побережье отбыл капитан 2-го ранга Г. А. Визель
17 ноября из Новой Ладоги вышел первый эшелон кораблей. Он состоял из канонерской лодки «Селемджа», буксировавшей сторожевые катера МО-175 и МО-216, канонерской лодки «Бурея» с бронекатерами БКА-99 и БКА-100 на буксире и сторожевого корабля «Пурга». Четверо суток корабли преодолевали во льду 60-мильную трассу. На подходах к бухте Морье был раздавлен льдом МО-216. Личный состав и оружие с него успели снять на канонерскую лодку. БКА-99 получил большую пробоину в машинном отсеке, но был спасен.
На третьи сутки боев на подступах к Волхову противник был сломлен и отказался от дальнейшего наступления. Новая Ладога была спасена. Взрывать нам ничего не понадобилось.
Корабли флотилии продолжали перевозить грузы Ленинграду, хотя с каждым днем плавать становилось все труднее. Шторм и лед мешали перевозкам. К концу ноября ледовый припай достиг местами нескольких километров. А ледокольных судов у нас не было. Между тем осажденный Ленинград голодал. Военный Совет Ленинградского фронта прислал телеграмму:
«Продолжать до последней возможности перевозки грузов канлодками и транспортами из Новой Ладоги в Осиновец и обратно.
Рейсы организовывать совместными распоряжениями начальника тыла фронта генерал-майора интендантской службы тов. Логунова и командующего КБФ вице-адмирала тов. Трибуца.
Командующий войсками Ленинградского фронта Хозин
Член Военного совета Секретарь ЦК ВКП(б) Жданов».
Да и сами ладожцы понимали, что останавливать перевозки нельзя. На лед с пилами, пешнями и взрывчаткой вышли моряки, пехотинцы и все население Новой Ладоги. С огромным трудом они пробивали во льду каналы, чтобы по ним могли пойти суда.
Но мороз делал свое дело. Многие корабли так и не смогли подойти к причалам. Вмерзнув в лед, они остались зимовать на рейдах. Так в открытом озере, на расстоянии от 5 до 13 миль от Новой Ладоги затерло льдами канонерские лодки «Лахта» и «Шексна», штабной корабль связи «Связист», спасательный корабль «Сталинец», тральщик ТЩ-63, транспорты «Ханси» и «Стенсо». С 5 декабря на эти корабли продовольствие и топливо доставлялись по льду, на машинах.
Первая военная кампания на озере подошла к концу. К этому времени корабли Ладожской военной флотилии и суда Северо-Западного речного пароходства доставили на западный берег свыше 60 тысяч тонн различных грузов. Оценивая напряженный труд ладожцев, «Правда» писала: «Ни налеты фашистских разбойников, ни артиллерийские обстрелы, ничто не могло остановить движение судов. Что нужно, поставлялось в любых условиях».
С поломанными винтами, помятыми корпусами корабли застывали там, где их застиг ледостав.
Вмерзшие в лед корабли превратились в неподвижную мишень для вражеской авиации. Правда, ладожцы постарались побыстрее замаскировать их. Окружали корабли глыбами льда, надстройки покрыли белой краской, засыпали снегом. Теперь их трудно отличить от торосов. Чтобы легче переносить холод, моряки утеплили корабли. На палубы насыпали шлак, поверх — слой снега. От корабля к кораблю протянулись шланги и трубы — по ним подавался пар для обогрева кают и кубриков. Система паропроводов позволяла держать под парами котел только одного корабля, а котлы остальных кораблей в это время чистить и ремонтировать.
Капитан 1-го ранга П. С. Касьянчук.
Военком флотилии Ф. Т. Кадушкин в любую метель, в лютый мороз добирался пешком до зимующих кораблей, беседовал с матросами и офицерами, пытался хоть как-нибудь облегчить их житье-бытье. Надо было ободрить людей, укрепить их моральный дух. Комиссар знакомил моряков с событиями в стране и на фронте, призывал к постоянной бдительности и боевой готовности. Чуть выдавалось время, отправлялся и я на корабли, зимовавшие во льду. Чаще всего бывал на канлодках в Осиновце. Теперь еще ближе смог ознакомиться с ними и их людьми. Прямо скажем, сегодняшний военный моряк с трудом признал бы в этих посудинах боевые корабли. Раньше это были простые шаланды, которые отвозили грунт, поднятый со дна землечерпалками. Их наспех переоборудовали. Шлюзы в днище, раскрывавшиеся, когда надо было выбросить песок, наглухо закрепили электросваркой, сверху сделали настил. Установили два 130-миллиметровых орудия с миноносцев, четыре зенитные пушки, пулеметы. Две небольшие паровые машины позволяли развивать ход, редко превышающий 10 узлов (18,5 километра в час). И все-таки это были настоящие боевые корабли. Воевали они отлично, вызывая восхищение наших друзей — пехотинцев. Большая грузоподъемность давала возможность использовать канлодки и для перевозки значительного количества грузов. В случае нужды канлодки превращались в буксиры и тащили за собой тяжелые баржи.
Сейчас канлодки ремонтировались. Машинные от деления были загромождены деталями разобранных механизмов. При тусклом свете электрических лампочек — нам удалось подвести к кораблям кабели, по которым с берега поступал ток, — матросы приводили в порядок свое заведование. Верхняя команда с титаническим терпением трудилась в выморозках. Вокруг корабля осторожно, тонкими слоями скалывался лед. Под образовавшимися выемками намерзал снизу новый слой льда. День за днем такие ледяные чаши углублялись, обнажая борт ниже ватерлинии, руль, винт. Матросы получали возможность устранять повреждения подводной части корабля.
Инженер-капитан П. И. Струмпе.
Штаб и политотдел флотилии провели расширенное совещание, на котором обсуждались вопросы ремонта кораблей. Флагманский механик инженер-капитан 2-го ранга П. С. Касьянчук нарисовал картину, заставившую всех глубоко задуматься. Работы предстояло страшно много. Но Касьянчук был полон оптимизма: справимся, с нашим народом ничего не страшно. С деловыми предложениями выступили дивизионный механик канонерских лодок инженер-капитан 3-го ранга П. С. Парфенков, командир электромеханической боевой части канонерской лодки «Бира» воентехник 1-го ранга Т. И. Лобуко, главный инженер судоремонтных мастерских инженер-капитан П. И. Струмпе и многие другие. Участники совещания единодушно заявили: с ремонтом уложимся в срок.
Капитан 2-го ранга М. А. Нефедов.
Работы было невпроворот. Приходилось не только восстанавливать изрядно изношенные механизмы и корпуса судов, но и строить мастерские, передвижные электростанции и электросварочные агрегаты. В Кобоне и Осиновце мастерские располагались в землянках. Корабли, вмерзшие в лед, обслуживались передвижными техническими станциями, смонтированными на автофургонах. Оборудованием они располагали примитивным — токарный и сверлильный станки, переносные горны. Но и этому моряки были рады. Люди трудились от подъема до отбоя. А надо было не только ремонтировать корабли, но и защищать их от вражеской авиации, заботиться об обороне стоянок. В окопах, вырубленных во льду, день и ночь дежурили дозоры. Прибавьте к этому недоедание. Продовольствия не хватало, люди слабели. Но все знали: ленинградцам еще труднее. В политотдел, в нашу флотильскую газету «За Родину» стали поступать письма моряков. Они предлагали из своего и без того скудного пайка отчислять часть продуктов для ленинградских детей. Предложения были подхвачены всеми ладожцами. И мне не раз довелось видеть, с каким волнением матросы рассматривали рисунки, сделанные детскими ручонками, читали письма из детских домов и садов. Ребята благодарили моряков. И люди забывали про холод и усталость. Знали, что трудятся для спасения этих ребят, для спасения Ленинграда. А Ленинград, в свою очередь, помогал нам — присылал нам станки и материалы. В промерзших, обстреливаемых цехах ленинградские рабочие и работницы, еле державшиеся на ногах от голода, строили для Ладоги баржи (они доставлялись к нам в разобранном виде) и тендеры — небольшие самоходные суда, которые так пригодились здесь с началом навигации.