- Тебе нельзя здесь оставаться, Анри, - наконец, решил он. – Ты должен выполнить волю наших повелителей и спасти Александра. Я не уверен, что мы все уцелеем после таких событий, но ясно одно – ты единственный свидетель, твое слово – против слова Эдуарда. В любом случае, принц не долго проживет при своем дядюшке.
- Но армия, двор, наш отец, наконец, - воскликнул я. – Разве они признают Эдуарда законным королем?
Брат пристально взглянул на меня, но не успел ответить: во дворе послышался шум, по коридору протопали тяжелые шаги, возмущенные крики солдат перекрыл могучий, хорошо знакомый бас нашего отца.
- Командир!? Это для вас он командир, а для меня – сын! Пошел вон, я еще пока еще командующий Северной армией!
Дверь с треском распахнулась, на пороге во всем своем великолепии возник наш родитель - могучие руки покоились на рукояти меча, глаза метали молнии из под насупленных бровей, обычно добродушное лицо было грозным и хмурым. Он ступил в комнату, оттолкнув оторопевшую стражу, брат поспешно прикрыл за ним дверь.
- Слыхал, что деется, - с порога загремел отец, - эта гнида Эдуард, говорят, стал королем. А что сталось с Ричардом и его семьей? Не верю я в эти сказки про разбойников.
- Откуда ты знаешь, отец? – справился Фред.
- Захватил их гонца и вытряс из него новости, тут же поспешил к тебе. Надо что-то делать, я это так не оставлю! Если Ричард и его сын мертвы, то я тоже имею право на престол, не меньше этой сволочи. Армия пойдет за мной…
Тут его взгляд упал на меня, он остолбенел, а потом разразился возмущенной тирадой:
- Анри, ты жив! А твой король, что с ним? Как смел ты оставить нашего государя, отвечай!
И тут он заметил ребенка:
- Это… я не ошибаюсь? Это принц Александр? Слава господу, теперь я знаю, что бог милостив. Этот мерзавец не посмел убить младенца.
- Он все посмел, - в отличии от отца, брат сохранил хладнокровие и способность рассуждать здраво, - Анри не предатель и не трус. Он выполнял приказ Анны и Ричарда, был ранен, но сумел спасти принца и добраться сюда. Теперь следует обдумать, как нам действовать дальше.
Отец ступил ко мне и стиснул в медвежьих объятиях так, что я чуть не потерял сознание от боли в ране.
- Прости, мальчик, мне следовало помнить, что ты мой сын. Да что тут думать, Фредди, - это уже к брату, - у нас есть принц, мы можем стать при нем регентами, как ближайшие родичи.
- Нет, отец, не выйдет, по закону ближайший родич у него – дядя Эдуард. А доказать, что он убийца Ричарда, мы не сможем. Подумай, каково будет Александру при таком опекуне? Да мы еще должны доказать, что это принц. У нас есть только слово Генриха против слова Эдуарда.
- Подожди, Эрл, - перебил Ладомир, - ты сказал, что твой отец – ближайший родич моего. Кто же ты? И кто он?
- Прости, я должен был сразу открыть тебе это, просто увлекся своими воспоминаниями. Твой дед – король Александр І – старший брат моего отца – Генриха Амброзийского. Я и твой отец – двоюродные братья.
- Получается, ты мой…
- Двоюродный дядя, - подсказал Эрл. - Я Генрих Амброзийский граф Бриссо, третий сын моего отца. Старшие братья – твой тезка Александр, наследник титула, и Фредерик, Фред, третий маршал Вестландии. У меня еще есть сестра, леди Энн. Она почти моя ровесница.
- Вот здорово! Хорошо, что мы родичи, - воскликнул мальчик,– я всегда мечтал иметь кого-то родного.
- Да, в нас одна кровь. Мой отец и мы с братьями верно служили Александру и Ричарду, признавая их право старшинства, но покориться узурпатору не могли. Однако начинать кровопролитие из-за трона ни отец, ни братья не хотели. После долгого совета, мы порешили: выполняя предсмертную волю королевской четы, я должен был немедленно выехать с тобой прочь из страны. Ричард и Анна советовали мне несколько мест, но мы выбрали Вышгород и Будимира – отец его хорошо знал и дружил с ним, как и его старший брат, король Александр, - твой дед.
- А как я докажу, что я наследник престола?
- Сними рубашку, посмотри у себя под мышкой.
Ладомир, словно впервые, увидел у себя под рукой и на боку чуть пониже подмышки, ярко-синие пятна татуировки. Он попытался рассмотреть изображение, смешно выпятив губы и изогнув шею. Эрл подал бронзовое зеркало и встал рядом тоже с обнаженным торсом. Татуировки были идентичны: тот же зверь, что и на амулете короля Ричарда.