- Держитесь, парни, - одними губами прошептал друзьям Александр, а вслух скомандовал. – Строимся четырехугольником. Копья вперед, мечи наизготовку. Лучники – приготовиться!
Сплошная стальная лавина мчалась на, казалось, беззащитную горстку пехотинцев под королевским штандартом с изображением серебристого медведя в золотой короне. Когда до первых всадников оставалось не более полусотни локтей, принц скомандовал:
- Целься, стрелять только по команде. Огонь!
Туча стрел одновременно вылетела из-за спин переднего ряда четырехугольника и накрыла стальную мчащуюся лавину. Кавалеристы передних рядов были почти выкошены пущенными с огромной силой стрелами и арбалетными болтами. Дикое ржание раненых лошадей смешалось с воплями умирающих рыцарей. Атака захлебнулась. Задние рыцари наскакивали на передних, упавших и бившихся в агонии лошадей и людей. Те, кто сумел все же доскакать до отряда Александра, натыкались на воткнутые в землю под косым углом копья. И все же врагов оставалось слишком много для пехотинцев принца, не менее полутора тысяч уцелели или были легко ранены. Лучники принца били почти беспрерывно, но через несколько минут передние всадники оказались прямо перед ними. Ставшие ненужными луки были отброшены, воины Александра взялись за мечи и секиры. Дальнейшее слилось в сплошную какофонию звуков и мелькание цветных пятен.
Выстоять. Выстоять и победить! Кажется, в голове осталась только эта мысль, даже не мысль. Это было как заклинание, как непреложная данность. Ладомир и его рыцари потеряли счет поверженным врагам и отбитым атакам. Крестьяне бились рядом со знатными сеньорами – стягивали своими косами с крючьями противников с седел и добивали на земле топорами и копьями. Под ногами образовалось кровавое месиво, на котором оскальзывались кони и люди – слишком многие погибли в этот день, слишком много людей сгрудилось на маленьком пятачке. Глаза застилало красное марево, рука почти онемела от наносимых ударов, но Александр и его люди стояли. А потом как сквозь толщу воды донеслось знакомое пение трубы, клич Вестланда и натиск конницы ослабел. Вражеские кавалеристы разворачивали лошадей навстречу новой опасности, а из-за дальних скал на них мчались ряды приведенных Владеком рыцарей, в седле у каждого сзади сидел лучник-пехотинец. Они буквально смяли воинов Эдуарда, прошли, как раскаленный нож сквозь кусок масла. Уцелевшие после этой атаки враги начали сдаваться десятками. Рыцари Владека обезоруживали неприятеля, но крестьяне, менее знакомые с придворной куртуазностью, предпочитали не замечать поднятых рук и повернутого рукоятью вперед оружия.
- Надо вмешаться, - тупо подумал Александр, но сил выполнить задуманное не было.
- Ты как? – спешившийся Владек повернул к принцу счастливое лицо. –Видал, как мы их?
Ответить Александр не успел. Лицо друга вдруг стало странно напряженным, он рванулся вперед, заслоняя собой Ладомира, и начал медленно опускаться у его ног. Александр сумел увидеть торчащее из груди княжича копье, заметить перед собой искаженное яростью лицо наемника из числа не пожелавших сдаться. Дальше он действовал не задумываясь. Тело, секунду назад не желавшее двигаться от смертельной усталости, пружиной рванулось вперед, боевая секира врезалась в оскаленную челюсть убийцы, почти лишенный головы труп свалился на окровавленную землю, остальное доделали Поспелко и Мишель, добивая оставшихся в живых противников. Но всего этого Александр не видел. Он стоял на коленях в грязи, прижав к себе Владека. Княжич был в сознании. На его губах пузырилась красная пена, он силился прошептать что-то важное.
- Молчи, братишка, молчи. Все будет хорошо, - бессвязно приговаривал Сандро. – Сейчас я перевяжу тебя, помнишь, как тогда, в детстве.