- Он поправится? – синие глаза юного рыцаря с совершенно детской надеждой смотрели на Генриха.
- Не знаю, - честно ответил тот. – Ладомир сделал почти невозможное, но тут нужна более опытная рука Будимира. Слишком опасна рана, и слишком много сил требуется для восстановления, а у Александра после боя они и так на исходе.
Принц через час проснулся безо всяких действий со стороны друзей, как от внутреннего толчка. Его рука сразу же потянулась к руке Владека, он встревожено всмотрелся в лицо раненого и взглядом приказал друзьям выйти. Эрл покорно поднялся и увлек за собой озирающегося Поспелка. А Сандро уже снова склонился над постелью княжича, пытаясь влить в слабеющее тело часть своей силы и воли. К вечеру третьего дня стало понятно, что усилий одного Александра недостаточно, чтобы вылечить Владислава. Сам принц выглядел немногим лучше Влада, дыхание с хрипом вырывалось из его груди, глаза лихорадочно блестели. Он даже не поднял голову, когда Мишель и Эрл вошли в палатку.
- Александр! – тихо окликнул Генрих.
Юноша поднял темноволосую голову, сделавшись удивительно похожим в этот момент на свою мать.
- Я хотел сказать, что вернулись разъезды, только Андре со своим отрядом еще не прибыл. Они были отправлены в сторону Летних Гаваней. Возможно, им удастся найти Будимира. По всем расчетам, он должен быть где-то недалеко. Думаю, что весть о нашей победе уже разнеслась по округе.
Принц устало кивнул, на секунду его лицо озарилось светом надежды, но через мгновение снова стало сосредоточенно-серьезным.
Андрей вернулся с отрядом под утро, когда последние звезды стремительно растаяли в светлеющем небе. Рядом с ним на небольшой кудлатой лошадке ехал чуть согнутый годами, но все еще крепкий старик.
- Будимир! – Эрл бросился к всадникам и прижался к стремени своего старого друга и наставника.
- Где мой внук? Его друг жив? – спросил вместо приветствия старик, тяжело спешиваясь и торопливо обнимая графа Генриха.
- Пока да, но твоя помощь нам очень нужна. Ладомир убивает себя, пытаясь спасти Владека.
- Поспешим же!
При виде деда запекшиеся губы Александра растянулись в счастливой улыбке:
- Помоги Владу, - прошептал он, бессильно сползая на землю рядом с постелью друга. Темные спутанные волосы упали на лицо, в них блеснула седая прядь
Корона
Королевский кортеж остановился по знаку Генриха в полумиле от столицы. Александр, ехавший в первом ряду вместе с Генрихом и Фредериком, с жадностью всматривался в лежащий перед ним огромный город. С вершины небольшого пригорка хорошо были видны нагромождения черепичных крыш, шпили соборов, ажурная вязь мостов над величавой рекой. Это был его город, его столица, никогда не виденная им, желанная и до сих пор недоступная. Когда-то город окружали мощные укрепления, защищающие его от набегов буйных соседей и южных кочевников, но за несколько столетий кольцо укреплений стало тесным Суржу, как становится тесной одежда выросшим детям. Крепость оказалась простым украшением, теперь город окружали шумные ремесленные предместья. Правда, заставы на въездах остались. Именно к такой башенке-заставе приблизился, высланный предусмотрительным графом, разъезд. Темные фигурки впереди сблизились, потом разъединились, в морозном воздухе раздался звук колокола, вначале робкий, одинокий, потом к нему присоединились колокола на звоннице ближайшей церкви, им вторили звонари следующего храма. Через несколько минут все пространство заполнил радостный торжественный перезвон многочисленных церквей и соборов.
- Что это? – Александр в изумлении обернулся к окружавшим его вельможам и воинам.
Лицо Фредерика расплылось в радостной улыбке, он стал еще больше похож на старого Генриха:
- Ваша столица ликует при вступлении в нее законного короля, государь.
- Это ваша работа, граф? – возмутился принц.
- Так принято, мой государь. Мы победили, вы вернулись в свою вотчину. Привыкайте к королевским почестям.
- Неужто, отец тоже терпел такое? – шепнул Александр Эрлу.
- Привыкайте, государь. – ухмыльнулся Генрих. – Ладно, не хмурься. Люди, в самом деле, рады твоей победе и возвращению, не надо их обижать.
- Тогда поехали, а то рискуем или отморозить себе носы или оглохнуть, - кивнул Александр.
Так под колокольный перезвон, ранним морозным утром юный король вступил в свою столицу.
Дальнейшие события последующих дней слились для юноши в сплошной калейдоскоп из незнакомых лиц, утомительных церемоний, подготовке к коронации и решении неотложных дел, которых накопилось неисчислимое множество. Следовало усилить гарнизоны на границах, приструнить остатки расползшихся по стране наемников, собрать налоги с неразоренных войной провинций и помочь пострадавшим. Предстояло решить, что делать с провинциями и графствами, лишившимися своих правителей, наградить сторонников, простить противников, обеспечить снабжение столицы, разобраться в хитросплетении дворцовых интриг. Фредерик и Анри стали неоценимыми помощниками. Они как никто другой знали возможности каждого рыцаря и зажиточного горожанина, понимали, с кого можно потребовать дополнительные платежи, а кому простить все долги. Одним из первых решений молодого короля, одобренных Советом провинций, стала отмена введенных за годы правления Эдуарда дополнительных податей и сборов. Пришлось срочно разбираться с созданной за годы тирании системой тайной службы, пересмотреть дела арестованных государственных преступников. Порой Александру начинало казаться, что у него уже никогда не будет возможности побыть самим собой, предаться обычным земным радостям, доступным любому другому юноше его возраста. Генрих только тихонько усмехался в усы, слушая сетования своего родича. Наконец, он не выдержал, и после одного из очередных приступов гневного возмущения бесконечными церемониями и заседаниями, предложил племяннику прогуляться вечером по своему дворцу.