Лагерная столовая просто… удивительная. И к ней трудно подобрать другое определение. Снаружи это большой бревенчатый дом, но внутри каждое из бревен выкрашено в один из цветов радуги. Вместо флуоресцентных светильников – гирлянды рождественских лампочек всех цветов, а также белые подвесные лампы, которые сделала Джоан, – она слесарь по металлу. Каждая из них размером с большой надувной мяч, и все они похожи на звезды. Конечно, освещение в целом немного тусклое, но зачем рассматривать поглощаемую еду? Под «звездами» стоят темные деревянные столы, образующие квадрат, и каждый из нас может сесть где захочет. Блюда с едой и кувшины с прохладительными напитками передают друг другу, как за семейным ужином, а ребята, сидящие на диетах, могут подойти к кухонной двери и получить свою еду, и это просто потрясающе. Так что все тут похоже, опять же, на семейную трапезу под звездным небом. Я сижу рядом с Хадсоном, его кожа светится, и у меня возникает ощущение, будто я на романтическом свидании.
– Так жалко, что тебе пришлось рано уйти из бассейна, – говорит он. В столовой довольно шумно из-за ведущихся здесь разговоров, и потому, если говорить тихо, никто тебя не услышит. Он прижимает свое бедро к моему.
– Ага. Прости.
– Ничего страшного. И как тебе здесь? Круто, верно?
– Да. Я чувствую себя таким…
– Свободным?
– Точно.
Джордж толкает меня локтем, и я поворачиваюсь к нему. Он держит поднос с картошкой фри, я беру его и накладываю себе картошку на тарелку, а потом протягиваю поднос Хадсону, и он передает его дальше.
Он кладет картошку в рот, я вижу, как его губы сжимаются, и мне неожиданно очень хочется пить. Когда кувшин с напитком доходит до меня, я наливаю его себе и Хадсону, а затем передо мной оказывается поднос с бургерами, похожими на разогретые бургеры из «Макдоналдса». Я беру один.
– Когда я приехал сюда в первый раз, – говорит Хадсон, принимая у меня поднос и кладя на тарелку бургер, – это было так, будто… я вновь обрел способность дышать. Но я даже не знал, что до этого жил не дыша. И здесь так много самых разных квиров. До лагеря я считал, что все они, кроме меня, похожи на гомосексуалов в телевизоре.
Я смеюсь:
– Что, насмотрелся «Уилла и Грейс»?
– Да, и еще «Натурала глазами гея». Несколько месяцев тому назад они выпустили подростковую романтическую комедию, но ее не крутят нигде рядом с моим домом, и мне приходится ждать, когда она появится на Нетфликсе. А может, ее покажут и здесь. Если вечером идет дождь, мы смотрим кино.
– Правда? – Я отворачиваюсь от него, дабы он не понял, что это хорошо мне известно, и впиваюсь зубами в гамбургер. Вкус у него, как у картона.
– Ага. – Он слегка приникает ко мне. – Мы можем пойти в кинозал вместе.
– Ты приглашаешь меня на свидание?
– Ага, – улыбается он. – Приглашаю. Ты не против?
– Не против, – киваю я, чувствуя, как по всему моему телу разливается тепло. – Я обязательно пойду на свидание с тобой, когда будет идти дождь.
Он смеется:
– Тогда мне придется научиться вызывать дожди.
Я чуть не давлюсь картошкой, внезапно представив его в стрингах на вращающейся сцене под дождем из долларовых купюр.
– Ты в порядке? – спрашивает он, стуча по моей спине, и протягивает мне чашку с напитком. Я делаю глоток.
– Спасибо, прошу прощения. Ты сказал о вызывании дождя, а мне почему-то привиделись стриптизеры.
– О. – Улыбка у него слегка напряженная. – Ага, ха.
– Прости. Я не должен был говорить о стриптизерах?
– Можешь говорить о них сколько угодно. Но я не стану наносить на тело блеск – это не кажется мне привлекательным.
– Ага, – киваю я, хотя, на мой взгляд, это возбуждает. – Я имел в виду другое.
Он кладет руку мне на бедро и быстро сжимает его, а потом убирает руку.
– Но если ты правильно разыграешь свою партию, я скажу тебе, что действительно сексуально, – шепчет он, почти касаясь губами моего уха. Я, должно быть, становлюсь пунцовым, потому что сидящая напротив меня Эшли вздергивает брови. Она старается выполнить свое обещание и разговаривает с Паз, недавно расставшейся со своей подругой из школы.
– Хочу сказать тебе, – обращаюсь я к Хадсону, – я… не… я… Ты действительно симпатичный… Ты великолепный. И мы понравились друг другу. Но давай сначала сходим на свидание. Ты понимаешь, что я хочу сказать?
Он немного отодвигается от меня, улыбаясь при этом, но смотрит теперь немного иначе. До того он вел себя почти как хищный зверь, а теперь кажется мне нежным.
– Прекрасно понимаю. Обещаю, мы не будем пороть горячку. Сначала я должен позаботиться о дожде, да?
Я смеюсь:
– Наверное, здесь как раз поможет стриптиз?