– Хорош?
Юра вскрикнул:
– Коростелёк! Дергачишка!
Федя посадил птенца на землю, но дергачишка моментально, быстро, как мышь, побежал. Его мог поймать только Юра.
– Как хоть его изловил-то? – спросил он Федю.
– Понимаешь, иду сейчас по лугу, вдруг как выскочит у меня из-под ног птица и, не поднимаясь, сразу в кукурузу. Я даже оторопел. Потом смотрю, а эти, чёрненькие, как мыши, улепётывают кто куда. Да ещё и пищат. Ну, я одного сцапал всё-таки.
– Это же большая редкость! Их очень трудно поймать. А этого я живьём привезу. Хоть папа посмотрит.
Юра всё ещё не мог оторваться от своего коростелька.
– Ну ты, король перепелов! – со смехом сказал Боря. – Будешь рыбачить?
– Нет, надо зарисовать вот этого типа, – указал Юра на чёрненького птенца.
Мы с Борей взяли удочки и отправились на озеро.
– Итак, до вечера, – попрощался с нами Федя. – Давайте рыбачьте. А что потом будет – увидим.
В ЗАСАДЕ
Поздно вечером явился Федя. Видно, он собрался ждать браконьеров до утра: надел тёплую ватную куртку и сапоги. Я бросился вперёд, чтобы указывать дорогу, но Федя остановил:
– Подожди, Ваня… Надо решить, кто же останется около лодки?
– А зачем?
– Кто-нибудь из браконьеров обязательно придёт за лодкой, и надо, чтобы у нас тоже был кто-то здесь. Как только лодка отчалит, надо дать сигнал.
– А какой сигнал давать? – спросил Юра.
– Главное, чтобы не было подозрительно. Ну крик ночной птицы, что ли…
– А вот такой хорош будет? – Юра отвернулся и, зажав пальцами нос, дунул.
Мы услышали, как над озером прокатился страшный крик: «и-прумб! и-прумб!»
– Очень хорошо! – воскликнул Федя. – Здесь водится выпь. Точь-в-точь так кричит. Значит, Юра, ты и будешь следить за лодкой. Как только закричишь выпью, мы будет знать, что браконьеры пришли.
Мы оставили Юру в камышах около лодки. Он неожиданно засмеялся:
– Остался один, как выпь на болоте…
С большим трудом я отыскал сеть, и мы легли недалеко от неё за ивовым кустарником. Ночь в июне короткая. Мы изредка перешёптывались, отбивались от комаров и всё время прислушивались. Вдруг я услышал такой же звук, как накануне, – стук о лодку.
– Тс-с!
Федя тоже что-то услышал. В тот же миг с той стороны до нас докатился крик выпи:
– И-прумб!
И потом снова:
– И-прумб!
Федя чуть приподнялся и стал смотреть на тот берег.
– Сядь, Федя, сядь!
Это Боря теребил Федю за куртку и показывал рукой вдоль берега. По берегу шли двое. Они поравнялись с нами, и мы услышали разговор.
– Кто это так крикнул? – вполголоса басом спросил один.
– Водяной выпью кричит, с лешим переговаривается, – захихикал второй.
– Нет, в самом деле? – снова спросил бас.
– Чудак, не знаешь, что ли? Водяной бык. По-учёному – выпь. Где у тебя сеть-то?
– Ищу, – снова ответил бас. – Вот верёвка. Ну, давай тащи.
Мы услышали, как ритмично заплескалась вода, – браконьеры вытаскивали сеть.
– Смотри, какой! Кило на пять будет…
– Тащи, тебе говорят…
– Да не тащится. Зацепилась, однако.
– Гриша, посмотри, – потихоньку взывал тот, который хихикал. – Где-то зацепилась. Вот чёрт, не слышит…
– Молчунов! – гаркнул басом второй.
– Ты потише, – остановил его первый, он, должно быть, был главным. – Чего доброго, услышат эти городские…
Мы увидели на тёмной воде что-то вроде лодки, крутившейся на одном месте. Потом кто-то выругался, и чёрный предмет поплыл к берегу. Из лодки выпрыгнул человек, и неизвестные все втроём потянули сеть. Мы услышали, как тяжёлые рыбы зашлёпали о корзину.
– Федя, – прошептал я и подтолкнул его.
– Тс-с! – приложил он палец к губам.
Мы выждали, пока рыбу не побросали в лодку. Двое тихо погнали её по озеру. Третий стал удаляться берегом.
– Тихонько, за мной! – приказал Федя.
Глядя на него, пригнувшись, мы шли за браконьером. В кустах стояла запряжённая в телегу лошадь. Неизвестные подтянули лодку к берегу и стали корзинами выгружать рыбу.
– Скорей, скорей! – торопил один из них. – Светать начинает…
В это время Федя поднялся с земли и, как мне показалось, крикнул во всё горло:
– А ну, граждане, стойте!
Браконьеры опешили. Один побежал к камышам, но остановился, когда Федя крикнул:
– Не бегай, Молчунов… Всё равно приметили…
Второй кинулся к лошади, но там уже стоял и держал её под уздцы человек, которого я сразу узнал по голосу:
– Нет, сатана, не уедешь! Ах ты, пёс тебя возьми! На колхозной лошади безобразничать?