– Что ты делаешь, Боря?
– Колодец. Вода отстоится и будет совсем чистой. А что у тебя на ногах?
Я посмотрел на свои ноги и только тут почувствовал лёгкую боль, вроде зуда.
– Пиявки, – ответил я как можно спокойнее, хотя самого пронизал мороз: пять пиявок присосались к коже.
Я оторвал их одну за другой. Ничего не клюёт! Вот только черепаху и поймал, да пиявок себе на ноги насажал. Пригодятся… для исследований.
– Утро вечера мудренее, – успокоил меня Борис. – Завтра на восходе обязательно клюнет.
Он пошлёпал лопаткой по краям своего колодца, и мы отправились к палатке. Наш учёный секретарь лежал на траве и что-то рисовал. Я посмотрел через его плечо и невольно ахнул: так хорошо получилось озеро, особенно камыши. Я вспомнил свою тройку по рисованию и попросил Юру научить меня рисовать.
– Пожалуйста, – отозвался он. – Садись около и давай будем работать вместе…
Юра щурил большие серые глаза, приглядывался к камышу, стоявшему у берега, и действовал то карандашом, то резинкой. Вот встал на колени, изучающе посмотрел на озеро и рисунок и начал стирать резинкой так поразившие меня очертания камышей.
– Зачем? – невольно вырвалось у меня. – Такой красивый камыш получился, а ты…
– Вот именно красивый. Как на картинке… Нужно, чтобы он был правильный…
И Юра вновь начал набрасывать стебли камыша.
Я подсел к Юре. И, посматривая на рисунок, стал переносить его контуры на свою бумагу.
– Не так, – сказал Юра, не переставая разглядывать камыш и чиркая по бумаге. – Ты смотри не на мой рисунок, а на озеро. И потом, что это за карандаш у тебя? Химический?
Он тут же отбросил мой карандаш в сторону и протянул мне другой, чёрный и мягкий.
Через несколько минут Юра поглядел на мою работу.
– Озеро у тебя получилось шире, чем на самом деле. Посмотри, – он вытянул перед собой карандаш и, прищурившись, измерил им ширину и длину озера. – И потом, что-то оно больно заглядывает на запад… – Тут же взял резинку и подправил рисунок.
Наконец отложил в сторону альбом и проговорил:
– Ну что ж, для первого дня и этого довольно. Слушайте теперь!
И начал читать нам свою запись в дневнике.
ПЕРВАЯ ЗАПИСЬ УЧЁНОГО СЕКРЕТАРЯ
«Сегодня в 15.30 прибыли к месту назначения. День прошел замечательно. Но это слово слишком слабо, чтобы выразить чувства натуралиста, впервые очутившегося в донских степях. Полнейшее безмолвие, густые камыши, красота трав, а главное – солнце, которое кружит и кружит над степью, переполняли меня восторгом…»
– Вот загнул! Как же солнце кружит, когда оно всего один раз обращается вокруг? – засмеялся Боря.
– Хорошо, это надо исправить. Слушайте дальше.
«Наше озеро – огромная вытянутая чаша, берега которой поросли камышом и тростником в два человеческих роста. Изредка встречаются кустики ивы, которые во время ветра становятся совсем белыми. У берегов озеро мелкое и, значит, можно заключить, относится к числу старых, постепенно мелеющих водоёмов.
За день до разбивки лагеря мы ловили рыбу. Чикомасы выползли откуда-то на отмель и клевали беспрерывно. Недаром озеро так и называют – «Озеро чикомасов». Много здесь особого рода лягушек. Они бросаются на всё живое. Стоит человеку подойти к берегу и взмахнуть рукой, как его окружает целая толпа земноводных. Они с жадностью глотают окуней, которых мы выбрасываем на берег. Пойманы уж и черепаха».
– Кстати, ребята, черепаху надо тоже зарисовать!
Я положил черепаху перед Юрой и смотрел, как он рисует. Вот Юра сделал карандашом кружок, вот набрасывает по нему тёмные пятна, рисует узкую, как у змеи, голову и высовывающиеся из-под панциря лапы.
– Интересная какая, – проговорил я. – Голова всё равно что у змеи, лапы, как… как у ежа…
– Да, – подхватил Юра. – И яйца будто курица несет, а панцирь такой, что даже машина не раздавит.
Солнце садилось. От кустиков конского щавеля по степи пролегли четкие тени. Со стороны фермы шагал к нам кто-то большой и длинный. Я закричал:
– Федя!
Да, это был он, новый знакомый. Та же синяя рубашка и серые штаны, только на голове сейчас старый, сплющенный картуз…
– Ну как, рыбаки? – улыбаясь, спросил Федя. – Много чикомасов поймали?
Я только махнул рукой.
Мы с Борей быстро накрыли на «стол». Кроме хлеба, колбасы, банки консервов, посредине «стола» лежало несколько кусочков сахара.
– Всё готово, – проговорил Боря и крикнул: – Федя, Юра! Ужинать!
– Одну минуту, Фиц-Рой, только несколько штришков.
Ребята подошли к «столу», и Юра сразу схватил кусок колбасы.