Маркелов улыбнулся. Голос у седого оказался в точности таким, как он ожидал - пропитым и сиплым, каким хорошо дублировать мультяшных пиратов. Немудрено, что охрана спасовала. Чтобы устоять против такого голоса, нужен особый тренаж.
- С дороги, вошлячок! - седой спокойно шагнул к Маркелову. - Я сказал - с дороги!
- Обломово, брат! И не скрипи зубками, не проймет. - Сергей красноречиво сунул руку за пазуху. - Короче, грабки в гору и харей в пол! А дернешься, вмиг лоб зеленкой помажу.
Седой несколько секунд в упор смотрел на Маркелова. Ясно было, что в подобных терках он тоже мастер.
- А сможешь?… Волына - это тебе не губная гармошка.
- Кто же спорит! - не вынимая руки из кармана, Маркелов шагнул жулику навстречу. - Только смогу, саблезубый, не сомневайся. Такого шакала пристрелить - все равно что рюмку коньяка хорошего хлопнуть. Так что давай, боярин, ложись! Не трави душу.
Следовало признать, лидер магазинных воришек действительно оказался умнее своих подельников. Во всяком случае, нового своего противника он оценил сразу и по достоинству. Потому не стал больше спорить. Глаза его потухли, и, покорно подняв руки, он с кряхтением опустился на пол.
- Ладно, красноперый, радуйся! Твоя взяла.
- А я всегда радуюсь. Уж такой я радостный человек. - Маркелов взмахнул рукой. - Эй, мосье Соколов, вали сюда! Да пошустрее, времени у меня немного.
Страусиными шажищами охранник поспешил к месту событий. Кажется, он уже пришел в себя, серый испуг в глазах успел смениться более живыми красками.
- Забрал сотовый-то?
- Ага.
- Вот и славненько. Значит, вызывай ментов. Пущай приезжают и забирают этот сброд.
- А что сказать-то?
- Как что? Объяснишь, что пришли, избили, уперли корзину коньяка.
- Так не уперли же…
- Как это не уперли? - Маркелов поднял с пола одну из корзин, взвесив в руках, выложил на пол несколько бутылок. - Или ты полагаешь, за свой труд я ничего не заработал? Нет, браток, я уйду отсюда незаметно, но с грузом. - Сергей снова подмигнул статному секьюрити. - Зато и слава вся вам достанется.
- Слава?
- Ну да. А кроме славы еще и ценный опыт. Я ведь показал тебе, как разрешают такие проблемы?… Показал. Вот и помни, не забывай.
Глава 5
Какого-то особого плана у Зимина не было, - он просто действовал по старым наработанным схемам: отыскал в лесу подходящее место - достаточно сухое, в достаточной мере скрытное и оперативно соорудил тайник, в который и упрятал то, что не следовало видеть посторонним глазам. Вполне возможно, ничего из тайных аксессуаров могло ему и не пригодится, но береженого Бог бережет, и совсем уж безоружным Зимин соваться в подозрительный лагерь не собирался. Дети - это, конечно, дети, но вот те, кто отираются подле них, заслуживали более осторожного отношения.
В голове по-прежнему было пусто и гулко, а на душе пара диких кошек с изуверской методичностью оттачивала когти. Наверное, именно поэтому даже такой незавидной халтурке Зимин оказался рад. Чем-то надо было жить и чем-то надо было спасаться. Не случись внезапного поручения с детским лагерем, он проще простого подался бы на контрактную службу в Чечню, а то и куда подальше. В сущности, только теперь он по-настоящему понял, с какой целью создавался Иностранный легион. Уж конечно, не для разрешения сомнительных конфликтов и не для дутого престижа страны, - исключительно для того, чтобы пристроить к делу таких отщепенцев, как он. Чтобы не шлялись по улицам, чтобы не гробили настроение граждан своим убойным и тусклым видом. Все та же идея штрафных рот, призванных затыкать фронтовые пробоины.
О школе с детьми он тоже подумывал, но очень уж сильные одолевали сомнения. Это было все равно как сладеньким кофейком глушить злое похмелье. Во всяком случае, с этим можно было и подождать. Не с его озлобленным сердцем учить чему бы то ни было малолеток. Иное дело - лагерь с его беспризорниками и скрытыми проблемами. Во всяком случае, на какое-то время у Стаса появится цель. И не цель даже, а задание - слово для спецназовского уха более родное и привычное…
Наверное, устроиться сюда было не так уж просто, но помогли документы, сработанные умельцами «Кандагара». Как обычно, над бумажками потрудился Маратик, а он в этих делах был спецом, что надо. Виртуозно копировал подписи, сочинял самые замысловатые печати, а с помощью обыкновенной УВЧ-печки в считанные минуты обеспечивал любое требуемое старение документов. И он же поработал над армейской татуировкой Стаса, пририсовав к крыльям десантного самолета огромные, членоподобные стингерсы, а к головке летучей мыши добавив изуверские рога и вампирьи клыки. В итоге вышло нечто абсолютно жуткое, и даже Димка Харитонов выразил сомнение в том, что подобное художество способно помочь в задании Зимина. Но так или иначе, прежнюю спецназовскую татуировку следовало прикрыть, и Маратик мастерски с этим справился, как справились ребятки и с сочинением подходящей легенды. Правда, на этот раз, по мнению Зимина, друзья явно перемудрили. Перелистывая свои бумаги, Стас с удивлением обнаружил, что является матросом в запасе и помимо трех законных сезонов успел отбарабанить пару лет в дисциплинарном батальоне. Впрочем, черная меточка в личном деле не помешала ему впоследствии закончить профессиональное училище, овладев специальностью электрика и слесаря-инструментальщика. В данном случае они мало чем рисковали, по опыту зная, что слесари и электрики в равной степени востребованы во всех отраслях российской державы. И та же трудовая книжка бесстрастно сообщала, что на протяжении ряда лет Зимин добросовестно трудился в одной из сельских школ Шалинского района в качестве электрика. Но более всего Зимина удивил тот факт, что в направлении и всех прочих документах лагерь, в который он направлялся, не имел какого-либо особого названия. Ни тебе «Спутника», ни «Звездочки», а просто и сухо: лагерь номер семнадцать дробь «А», словно речь и впрямь шла о каком-либо исправительно-трудовом учреждении. И никаких подробностей, касающихся детей, никаких уточняющих деталей. Словом, сведения были самые скудные, и пока Стас ехал на автобусе к месту будущей работы, свою новую биографию с лагерным синопсисом он успел выучить назубок. Как бы то ни было, но в центре по трудоустройству к просьбе Зимина отнеслись без малейшего подозрения, моментально выдав направление в лагерь и сопровождающую справку. И если по началу Стас подчинялся просьбам Харитонова по старой армейской привычке, то по прибытию в Касвино - поселок, вблизи которого располагался лагерь, он в значительной степени приободрился. Как ни крути - это была отнюдь не помойка и не какой-нибудь знойно-ядовитый Ирак. Небо слепило первозданной чистотой, воздух благоухал хвойными ароматами, а неназойливый щебет птиц позволял в полной мере ощутить разницу между шумливым городом и безмоторной деревней. Недаром медики утверждают, что большинство горожан уже к десяти годам теряют природный слух. То же самое касается зрения и, конечно же, обоняния. Бедные горожане только думают, что они способны видеть и слышать, - в реалиях же дело обстоит совершенно иначе. Уж он-то, как бывший военный, понимал это прекрасно.
На одном из холмов Зимин позволил себе растянуться на солнышке. Сжевав с полдюжины молодых еловых побегов, он растер меж ладоней нежный лист подорожника и тем самым окончательно приобщился к здешней среде. Поймав раннего кузнечика, в подробностях рассмотрел его со всех сторон. Представив его чудищем размером с древнего тиранозавра, скучновато подосадовал над тем обстоятельством, что фантазиям Крайтона и Спилберга никогда не воплотиться в жизнь. Пожалуй, монстр из кузнечика получился бы даже более страшным. А уж тогда напуганному человечеству точно стало бы не до войн с терактами.
Пофехтовав с насекомым на соломинках, Стас заставил кузнечика дважды перепрыгнуть через собственное колено, после чего отпустил пастись в молодую травку. Такие минуты редко приходили к нему, но именно в эти редкие мгновения Зимин начинал чувствовать, как сильно он устал от взрывов и пальбы, от смертей и крови. Ничего не поделаешь - профессия накладывала свой особый отпечаток, и духом бога Харона он был пропитан от пяток до самой макушки. Судя по всему, многие из людей это чувствовали. Во всяком случае, убегающие глаза и панику на лицах (в особенности - мужских) Стас замечал постоянно. Неудивительно, что это создавало отчетливую дистанцию между ним и всеми окружающими. Именно поэтому сегодня он решил никого не убивать - ни садящихся на шею комаров, ни снующих всюду муравьев, ни крохотных, переползающих к нему на одежду гусениц. Даже клеща, попытавшегося взобраться ему под брючину, Стас пощадил, легким щелчком отправив в густые заросли. Здесь не было моря и не было гор, но и того, что имелось, было более чем достаточно для заживления душевных ран. По крайней мере, целебную эту силу Зимин ощущал на себе воочию. Она и послужила причиной того, что он расслабился сверх всякой меры, не услышал того, что должен был услышать.