- Ты что же, клювом, значит, хочешь пощелкать? - здоровенная лапища громилы чуть переместилась, ухватив Зимина за горло. - Да кто ты есть? Фуфлон гнилой! Ты хоть знаешь, с кем базар ведешь?
Ухватив Косту за кисть, Стас постарался по возможности ослабить хватку. Коста был силен, но Стас не сомневался, что при желании легко сломал бы ему обе руки. Сейчас же предстояло самое сложное - игра в поддавки, и вести эту игру следовало с максимальной осторожностью.
- Не наезжай, Коста! - хрипло сказал он. - Сильвер - ваш человек, и следить за ним я не нанимался.
- Грабку! - глухо прорычал Коста. - Грабку убери, щегол!
- А ты свою, - Стас рванул руку Косты, не сомневаясь, что сейчас его ударят. Так все и вышло. Жесткое колено телохранителя Папы метнулось вверх, и лишь в последнее мгновение Зимину удалось чуть отстраниться, основательно ослабив удар. Взмах кулака он также упредил, умело подставив ладонь. Бил Коста, что и говорить, крепко, а потому изобразить правдоподобное падение не составило труда. При этом упал Зимин точнехонько на стеллаж с досками, с грохотом рассыпав аккуратно сложенный штабель. При этом он ни на секунду не выпускал из виду своего противника, так как останавливаться тот не собирался. Ноги Косты вновь пришли в движение, - видно было, что пинать людей этот гигант явно любит. Однако и Стас в таких делах кое-что понимал. Извиваясь и ахая, он всячески ослаблял удары, не позволяя Косте угодить в пах или в голову. В конце концов, изловчившись он подставил под удар одну из досок, и вакханалия разом прекратилась. На этот раз дерево угодило по косточкам лодыжки, и, изрыгая проклятия, Коста запрыгал на одной ноге прочь. Подхватив стоящую возле стены доску, с ревом нанес удар Зимину. И вновь Стасу удалось обмануть озверевшего громилу, передвинувшись чуть правее. Лежащий рядом табурет разлетелся в щепки, но самому Стасу досталось совсем немного. Как бы то ни было, но те несколько синяков, что должны были украсить его тело, представляли не самую большую цену, уплаченную за сегодняшние «побои».
- Жаль, Ангела нет. Он бы этому уроду язык развязал. - Гарик услужливо шагнул вперед, прицеливаясь, взглянул на Зимина.
- Да уж, Ангел языки умел развязывать. - Подтвердил Коста. - Только вряд ли мы его живым увидим.
- Думаешь, кони двинул?
Телохранитель Папы хмуро кивнул.
- Из вагончика его волоком вытаскивали. Там и кровушка размазанная осталась, сам видел.
- А пацанва что-нибудь видела?
- В том-то и дело, что ничего. Мы Кустаная с Киселем на пост ставили, а они, сам знаешь, какие наблюдатели. Таблеток, небось, накушались и забалдели.
- Чибиса надо было. Он - глазастый.
- Надо было, только кто ж знал?
- Так может, еще добавить? Капитану этому сраному? - Гарик с готовностью обмотнул вокруг кулака кожаный ремень, шагнул к Стасу. - Больно уж много у фраерка зубов. Ща прорежу маленько…
- Хватит с него, успокойся! - телохранитель Папы отмахнулся. - Пусть доделывает свой флюгер.
- А ты куда?
- К Папе сгоняю. На доклад. А ты здесь пока останешься, присмотришь за ним.
- Понял!
- Если что, можешь и сунуть ему пару раз…
Идея насчет «сунуть» узколобому Гарику явно понравилась, но того, что произошло в следующие несколько минут, он, конечно же, никак не ожидал. Полежав еще немного, Стас с оханьем поднялся, неторопливо принялся укладывать разбросанные доски.
- Ожил, значит! - «хлопец» скакнул к Зимину, ногой попытался достать его в голову. Видать, тоже брал уроки у покойного Ангела. Но до Ангела ему было как до луны. Стас без труда подцепил Гарика за пятку, безжалостно провернул, заставив грохнуться на пол. В свою очередь пыром ноги ткнул в черепную кость - как раз в роковой пятачок над ухом. Бить старался точно и не слишком сильно. Таким ударом легко было и убить. Тем не менее, все получилось как надо: сознание Гарик потерял, но жизнь из его гнилого тельца не выпорхнула. Привалив незадачливого забияку к стене, Стас некоторое время поколдовал над телом, придавая ему должную позу и сонную безмятежность. Оставшись удовлетворенным, вернулся к своему столу. Как ни крути, а работу следовало довести до конца. Флюгер он обещал установить Любаше уже к сегодняшнему вечеру, а обещания свои Стас привык выполнять…
Труп Ангела начали искать с самого утра. Для этой цели подняли детей, пинками выгнали из корпусов, а всему активу в лице Дуста, Шварца и первых их помощников выдали четкую директиву: обшарить все в округе и во что бы то ни стало отыскать мертвеца. При этом далеко не уходить - искать либо на территории лагеря, либо где-то в ближайших окрестностях. Додумался Коста и до стимула - нашедшему обещал подарить стобаксовую купюру. Вот и взялись искать с редкостным прилежанием, наполнив корпуса и дворики суетливым гамом. Лагерь с помощью малышни обыскали в пару присестов и вскоре выбрались за ограду, обшаривая овраги и кусты, сметая на своем пути всю имеющуюся паутину…
Ангела нашли в овраге на дне гнилого бочажка. Взрослые, конечно, в эту грязь ни за что бы не сунулись, однако юркие пацаны о брезгливости понятие имели самое смутное и потому к затхлым бочажкам, расположенным неподалеку от лагерного забора, тут же натащили длиннющих палок и стальных прутьев. Ими и обшаривали илистое дно, закатывая штанины, заходили в темную жижу по колено и выше. Больше других повезло Укропу. Он первый нащупал своим прутом нечто упругое и непротыкаемое. Радостно вскрикнув, сунулся в грязную жижу, на ощупь схватил нечто склизкое, что есть сил рванул на себя.
А в следующую секунду из груди его вырвался вопль ужаса. Из бочажка показалась грязная, облепленная тиной и прелой листвой человеческая рука… Немедленно позвали Косту с Любашей, всех лишних свидетелей разогнали пинками. Особого следствия затевать не стали, однако тело Ангела из бочажка все-таки извлекли и, окатив водой из ведра, провели беглый осмотр.
- Смотри-ка, в карманы-то булыжников натолкал! Вот же сука, все предусмотрел! - Чан, первый спарринг-партнер Косты, продолжал изучение тела.
- Подумаешь, булыжники! Все равно бы всплыл. Когда жмуриков пучит, они по десятку кирпичей со дна поднимают…
- О! И переносица сломана! - обрадовано заявил Чан. На плоском лице его, формой напоминающем сковороду, расцвела горделивая улыбка. Впрочем, краше от этого он не стал. Щетина густо покрывала челюсть Чана, поднимаясь почти до самых глаз, делая братка похожим на Голливудского Кинг-Конга. Именно по этой причине его частенько использовали для устрашения строптивых подростков, нередко выпускали и под софиты видеокамер. Актерских данных Чан начисто был лишен, однако заниматься насилием перед импортной оптикой ничуть не стеснялся. Дело было привычным и любимым, а то, что физиономию Чана будут разглядывать на чужих телеэкранах, его нимало не трогало.
- Ты уверен? - Коста хищно прищурился.
- Еще бы! Не просто сломана, - в череп вмята. - Чан энергично кивнул. В роли прозектора он дебютировал впервые, и роль эта ему, судя по всему, нравилась. - Ну да, - вон какая ямина! Будто копытом ломанули. Или молотком.
- Что ты такое мелешь?
- В натуре говорю, сами убедись. - Чан без особой почтительности качнул голову мертвеца, повернув обезображенным лицом к Косте.
- Ну-ка! - шагнув вперед, Любаша присела на корточки, с неженским любопытством потянулась к мертвецу, движением хирурга ощупала сломанный нос.
- А ведь он прав, тут не кости, а сплошное крошево. - Она вытащила из кармана платок, тщательно протерла пальцы, скомкав, швырнула в тот же бочажок. - И еще!… Кожа синюшная, но целая. Кровь только из ноздрей и текла.
- Ты прямо как лепила, в натуре!
- Да уж знаю, что говорю. Тоже одно время доходяг пользовала.