Мне снилось море, желтый песок, чьи-то следы, исчезающие под набегающими волнами… Вокруг никого не было, а следы кто-то оставлял. Эта странность меня пугала и будоражила одновременно. Хотелось разгадать загадку, увидеть невидимого человека. Внезапно хлопнувшая дверь вырвала меня из сладкой неги, вернув в красную комнату, погруженную в полумрак.
Закрыв раскрытую книгу протерла глаза, выхватив взглядом приближающийся женский силуэт. Поначалу разобрать внешность было трудно, а когда смогла — увиденное меня поразило.
— Киса? — Удивление и шок. Больше ничего.
Она оказалась удивлена не меньше меня, потому как зависла в той позе, в какой была: собиралась снять футболку.
— Света? — Киса одернула края футболки, налила в стакан воды из стоящего на тумбочке графина, и задала вопрос:
— Что ты здесь делаешь?
— А я теперь здесь живу. — Я свесила ноги с кровати. — С вампиром.
Ухмылка по моим губам расползалась стремительно. Неужто великая тайна Кисы раскрыта? Сюрприз за сюрпризом следует неустанно.
Киса хмыкнула, осушила стакан и с наигранным безразличием, продолжая держать маску невозмутимости на лице, молвила:
— Все тайное рано или поздно становится явным. — Она все-таки стянула с себя футболку. — Другим об этом знать не обязательно.
Взяв халат, Киса скрылась за дверью ванной комнаты, оставляя меня наедине с ворохом мыслей.
Вот это… ничего себе. Киса — вампир. Кто бы мог подумать! Ничего общего с этими заносчивыми, зазнавшимися представителями бледнолицых зубастиков. Да я бы никогда не догадалась… И никто из нас не догадывался. Потому что кто угодно, но не вампир. А получается — вампир.
Болтать о своем открытии я не собиралась, а вот выпытать у Кисы ответы на свои вопросы прямо-таки необходимо! Первым из роящегося вороха вопросов выплыл немного глупый. Как ей удается прятать клыки. Она постоянно улыбается. Такое большое и острое… дополнение невозможно не заметить. Еще мне интересно, каким образом она сохраняет слегка загорелый цвет кожи. Насколько я знаю, кожа вампиров не склонна к загару. Бледность у них врожденная. И цвет глаз всегда насыщенный карий, никогда не красный и не бордовый.
А вообще, соседство с Кисой куда лучше, чем с Барби. С ней мы знакомы дольше, есть о чем поговорить, что обсудить, да и друзья общие, опять же.
— Светик, — Из ванны выплыла Киса, вытирая полотенцем мокрые волосы, — А что у тебя с химиком?
— У меня? — Я неподдельно удивилась. — Глупый вопрос.
Спрыгнув с кровати, села в плетеное кресло рядом с открытым окном. Киса с хитрой улыбкой заняла соседнее кресло, закинув ногу на ногу, отчего короткий шелковый халатик стал еще более коротким.
— Значит, ничего? — С ироничными нотками поинтересовалась она у непонимающей причину допроса меня.
— Конечно, ничего. — Моя улыбка вышла слегка нервной.
В чем она меня подозревает? У меня нет и ничего быть не может с мистером Амори. Или она причисляет меня ко всем, сходящим по нему с ума? Лично я не вижу в нем ничего особенного. Обычный мужчина, каких сотни и тысячи.
— У нас башня заселена на пятьдесят процентов. — Продолжила наседать Киса. — Почему именно первый этаж? Третья комната?
— Я сама выбирала между третьей и четвертой. — По-прежнему не понимая, к чему она клонит, ответила я. — На что ты намекаешь?
— Я не намекаю, я прямо говорю — мистер Амори живет во второй. — В ее глазах блеснул алый огонек.
Даже не подозревала об этом. Я думала, его комната — комендантская.
— Да и пусть живет во второй, мне-то какое дело? — Безразличие играть не пришлось, оно само на моем лице отразилось. — Хочешь его заполучить — дерзай. Я не претендую.
Киса прищурилась, поразмыслила над услышанным и пришла к заключению, что воевать со мной необходимости нет и моим словам можно поверить.
Не понимаю, почему каждый пытается приписать мне роман с химиком. Я не давала никакого повода так думать.
***
Утром я не встала… Меня банально скинула с кровати бодренькая Киса. Тот факт, что спать мы легли в три часа ночи — ее не смутил.
Я учила теорию иллюзий, Киса занималась маникюром. Что еще делать среди ночи?
— Как это у тебя получается? — Пробормотала я, уткнувшись носом в пол.
— Что именно? — До тошноты бодрый голос вызывал зависть.
— Ложиться поздно и хвастаться отсутствием мешков под глазами.
Перевернувшись на спину я решила — останусь лежать здесь, на полу. Ну ее, зарядку эту… Пусть без меня заряжаются. А я полежу… отдохну… посплю…
— Врожденные способности. — Усмехнулась Киса. — Хочешь удостоиться аудиенции с Батлор? — В лицо мне прилетела спортивная футболка.
— У-у-у… — Простонала я, отказываясь подниматься. — Скажи, что я умерла…
— И доставить удовольствие фан-клубу Амори? — Фыркнула соседка. — Вставай.
Дверь хлопнула, оповещая меня об уходе Кисы. Вставать надо… Определенно надо… Но так не хочется… А спать… Спать очень охота… Прямо так сильно, как никогда еще не хотелось… Веки тяжелые, опускаются на глаза, будто металлические ставни… И поднять их нет сил… Совсем…
Я уснула… Или просто лежала в полудреме, но мне кажется, я сплю. Да, я сплю. Вокруг бабочки, единороги… А потом летний пейзаж сменяется жуткой картиной. Земля горит, вместо прозрачных ручейков — алые струи крови. Паника захлестнула с головой и… О, Боги… голова. Чья-то отрубленная голова в нескольких метрах от меня. Смотрит на меня неживыми глазами и шипит “Ты с-с-следующ-ш-шая”.
— Мать моя… женщина.
Сорвавшись с места я побежала прямо. Картина не менялась: кровь, огонь, изрубленные тела… Земля под ногами начала раскаляться, словно угли в костре, а багровое небо опускала черные клубы дыма, желая задушить меня. Подгоняемая страхом я огляделась в поисках хоть какого-нибудь укрытия, но вокруг пустота. Безжизненное, проклятое Богами место.
Черные воронки появились из неоткуда, надвигаясь на меня с трех сторон. Кислорода стало не хватать, дыхание сбилось, а легкие, разрываясь, из последних сил добывали спасительный воздух…
В какой-то момент, и я не успела понять в какой именно, ощущение сна сменилось реальностью, а нехватка кислорода стала полностью осязаема. Я по-прежнему лежала на полу с закрытыми глазами, не в силах разомкнуть веки. Пальцы на руках судорожно сжимались, ногти впивались в ладони, но эта боль была на грани чувствительности. Последний вдох вышел с хрипом, унося меня в черную мглу бессознания.
— У девочки редкая форма восприятия искривленного пространства, — Слух уловил отдаленный женский голос, — Простая шутка едва не обернулась для нее катастрофой. Ее не надо сейчас тревожить. Ей нужен покой! — Непререкаемым тоном твердил женский голос.
Сочувствую этой девочке с формой восприятия. Там еще какая-то катастрофа упоминалась… Бедняжке действительно не повезло. Хотя мне с последним ночным… вернее утренним кошмаром, тоже не особо подфартило. Кровь, огонь, удушие… Кошмар, одним словом.
— Я должна удостовериться, что с ней все в порядке. — Голос куратора я узнала мгновенно. Сложно, услышав раз, не распознать столь уверенную речь.
— С ней будет все в порядке, если вы, семеро, не будете ее беспокоить хотя бы ближайшие сутки! — С недовольством возмущался женский голос, упорно не желая пропускать рвавшихся навестить попавшую в беду девочку.
Стоп. А я, собственно, где?
С трудом разлепив глаза, обнаружила себя лежащей на мягкой кровати в незнакомой комнате бежевых тонов. Собственно, кровать здесь одна. И прикроватная тумбочка одна. А больше здесь ничего нет. За исключением двери с мутным стеклом, за которым виднеется силуэт полноватой женщины, упирающей руки в бока.
Так это что, я та самая девушка с редкой формой чего-то? Это со мной чуть катастрофа не случилась? Это ко мне порываются семь человек?
— Нет, не может быть… — Тихо заверила я себя совсем неуверенным голосом.
В комнате горел единственный приглушенный светильник. За окном сгущалась темнота, представляя моему взору горящие огни ближайших башен.