— А кто поручится, что он не разбился вместе с летчиком, а бумаги оформлены полгода спустя?
— Я! Лично раскопал документы, по которым он передан в качестве мишени на полигон в Донгуле, где уничтожен переносным зенитным комплексом «Стрела-2».
— Весьма необычное применение!
Требовательным звонком подал голос телефон, но его трубка была сразу поднята и положена назад. Ничто не должно отвлекать от важного дела.
— Раз ты такой копенгаген в космонавтике, что скажешь про это? — Спросил Сумрачного Марсианина Антон.
Смазливый паренек услужливо придвинул к даме в наушниках один из разбросанных по столу снимков, где опираясь на столб дыма и пламени, над раскидистыми пальмами в небо поднималась могучая ракета.
— Я гляжу, ты, чувак, ещё и мастер фотошопа! Это очень похоже на «Ариан-6», а она ещё в разработке…
Зеленая гребенка на мониторе замерла.
— Дальше ничего интересненького! — Произнес блондин.
Казалось, ещё чуть-чуть и он добавит в свою речь старинное лакейское «с».
— Добро! — Снимая наушники, кивнула дама.
Под её дубленой кожей стальными шарами перекатывались мышцы.
— Почту его прочтём, скайп с телефоном услышим, место где находится отследим! — Понесло паренька. — Вот! Будьте так ласковы, взглянуть!
На мониторе появилась карта с застывшим красным треугольником.
— Вы в такой чудной физической форме! — Сияя улыбкой, обратился к собеседнице смазливый блондин. — Восхищен! Просто нету слов!
Дама пропустила комплимент мимо ушей. По её могучей фигуре и крупному, неулыбчивому лицу не угадывался возраст. Ей с равным успехом могло быть как двадцать, так и сорок пять лет. Пареньку же очень хотелось поговорить о работе, сулившей куда больший доход чем его нынешняя.
— Тренируюсь, вот! Готовлюсь к соревнованиям! — Зашел он издалека.
— Ну, ну! — Промолвила дама. — Раскатают вас бульдозером мои бывшие коллеги!
— Им же всем под полтинник!
— И, что?! Вас наглых, молодых порвут, как Тузик грелку!
Паренек хотел было возразить, но на экран выпрыгнуло окошко.
— Входящий звоночек! — Насторожился он.
— Номер незнакомый… — Вторила мускулистая особа. — Послушаем!
Второпях, он даже не надела наушники.
— Я разговариваю с Антоном?! — Выстрелом картечи прогремел сердитый женский голос. — Вилан Поресович просил передать, что крайне возмущен вашей выходкой!
— Какой выходкой? — Растерялись на другом конце.
— Вчера вы обманом проникли к наш институт, выведывали сведения о своём родственнике, а сегодня к нам едет корреспондент… В известное издание обратились с общением об организации академиком Миланевским облета Луны на космоплане «Радуга»…
— Но я никому…
Звонившая грация Белоконя бросила трубку.
Энергичные глаза могучей дамы вспыхнули огнём.
— Поздравляю с провалом, коллега! — С наигранным спокойствием произнесла она. — Хозяин приказал всё сделать тихо! Даже разговор с мажориком-директором отложили, пока в следственном комитете дело на него не готово! О мать сыра земля, возьми меня обратно!
— Может Мрачный Лунатик постарался? — Посоветовал побледневший паренек.
Приторно-сахарную мину на его лице сменила маска ужаса..
— Ты в разговоре хоть слово про Миланевского или институт слыхал? Я — нет!
— А про «Радугу» они тоже не говорили! Вдруг параллельно копает кто-то ещё?
— На небе она, просияла, после дождичка радуга твоя! Чую! Чую! Хлюпик наш, дрищ этот всему виной! Путается под ногами! Сует куда не надо свою длинную носяру!
— И, что теперь?! Работу ему за большие деньги предложите? Чтобы всегда на виду был?
— Знаешь, почему Хозяин не покидает список Forbes? — Произнесла, вставая дама.
В ней оказалось под два метра роста, и черное короткое платьице смотрелось на великанше как узкая полоска ткани.
— Он умеет экономить! Бывай! Мне надо поскорее предстать пред его светлыми очами…
Когда дверь за ней захлопнулась, молодой человек потянулся к телефону.
— Охрана?! Сейчас к посту подойдет женщина, пропустите её, это приказ главного… Всё правильно! Её зовут — Наталья Буяк!
От злости, что не успел поговорить с гостьей о работе, паренек запустил экспандер в стену.
А на мониторе маркер Антона пришел в движение.
Переступив порог института, Антон заметил, что со времени его визита холл стал чище и светлей, об объявлениях на колонах напоминали лишь следы неоттёртого клея, даже охранник, сменив форму стал напоминать чикагского полицейского, времен «Сухого закона». Почти под самым потолком висел огромный портрет. Теже гладкая лысина и сурово вскинутые брови, что и на бюсте во дворе, горящие неистовым огнём светлые глаза и одинокий значок академика на черном лацкане.