— Теперь, молодой человек, слушайте меня очень и очень внимательно…
Осмотр новых владений, предприниматель Боярко закончил в бывшем кабинете Миланевского.
— Эх, развернись плечо, размахнись рука! — Радостно воскликнул он, притоптывая расшитыми сапогами. — Жаль кота забыли! Без него, что за новоселье?!
— Виноваты! — Подал голос кто-то из многочисленной свиты.
— Пустое! — Отмахнулся богатей, и алый рукав его кафтана описал широкую дугу. — Ремонт сделаем, и закипит, закипит работа!
В кабинет больше ничего не напоминало об Академике. Исчезли даже напольные часы с тяжелыми медными гирями. Только от фотографий Белоконя на обоях остались яркие, невыгоревшие следы.
— Вот она иллюстрация тому, что нет пророка в своём Отечестве! — Продолжал, приплясывая, Боярко. — Жульё из Массачусетского технологического института, я сколько лет я кормил, а? Они как заевшая пластинка: «Подкиньте нам ещё деньжат и годков так, через десять мы переместим фотон на сотую долю секунды назад»?! Какого?!
Присутствующие как по команде громко рассмеялись.
— А как же Сколково?! — Воскликнули в толпе.
— Про них и говорить не хочется! — Отрезал бизнесмен. — Я, уже было, всякую надежду потерял, да тут нашей уважаемой Наталье Алексеевне, «динь», звоночек!
Боярко склонился к руке, изображающей трубку телефона.
— «Алло! Нам стали известны обстоятельства засекреченного космического полёта»! И понеслась… Хватит! Отметим новоселье!
В бокалах вспенилось шампанское, от свиты отделился молодой, но уже лысеющий мужчина.
— Предлагаю выпить за нашего руководителя! Не разбазаривающего средства на спортивные клубы, или навороченные яхты, а инвестирующего в нашу, отечественную науку! Да, в такую необычную её область…
— Это верно! Кому сейчас наука нужна?! — Поддержал Боярко. — Хотя… Вон один на бессмертии помешался, дубина! Врачам, да генным инженерам, деньги мешками тащит! Нет бы на Гаити колдунов Вуду посетить! Где ему, дураку, понять, владея временем — владеешь всем! К чему мне сидеть на золотом толчке, сморщенным старческим задом, когда можно отправиться назад переживая, и снова переживая часы триумфа, своего наивысшего могущества?!
Не выносящее спиртное Буяк мелкими глотками потягивала шипучее вино, и оно было куда лучше, пойла, что ежедневно глушили мужчины её родного города. Почувствовав вибрацию мобильного телефона, великанша нахмурилась, а ответив на вызов и вовсе изменилась в лице. Она направилась к Боярко, напрямик, прокладывая дорогу через его приближенных, как атомный ледокол.
— Носатый дистрофан, усвистел из квартиры, оставив включенный телефон! На всякий случай послала за ним человечка!
— Да мало ли… — Махнул рукой пьяненький Боярко. — Махнул в девке, или мужику…
— Не написав, и не позвонив? И, поначалу, его не хотели пускать! А ракетчиков и прочих ученных в том районе как фантиков у дурака! Неужели, взялся за старое?!
— Драгоценная вы моя! Понимаю, за столько лет такое крупное дело, успех в котором, большей частью ваш! Но, право не стоит… — Не желал портить настроение триумфатор.
— Мы направили помощь, и сдернули с совещания участкового, чтобы он обошёл квартиры! — Доложилась Буяк.
— Добро! — В очередной раз приложился к бокалу Боярко.
Алкоголь не помог избавиться от скверного ощущения, поселившегося где-то в глубине груди, а после нового сообщения от верной Наталии, от праздничного настроения не осталось и следа.
— Засранец так и не покидал дома! Полицейский ломается, скотина! Ему, видите ли, не с руки портить отношения с солидной, не причинявшей хлопот публикой! Но мои люди пробили список жильцов! Один из них работал с Миланевским, и более того, принимал непосредственное участие в подготовке к полёту!
Помрачневший предприниматель стал ещё сильнее походить на Ивана Грозного.
— Ничего! Пусть только покажется! — Продолжала Наталия. — А пока, раз он не выполняет обещаний…
Она прервалась на полуслове. Оба, и Буяк, и Боярко молчали, думая об одном.
— Что в молчанку играешь?! Хочешь остаться чистеньким, скотина?! — Мысленно поторапливала великанша хозяина.
— Пока, в больнице… — Не выдержала, наконец, она.
— Решите эту проблему! — Утвердительно кивнул коммерсант.
Больше восьми часов программист работать не может, а те, кто утверждает обратное, очковтиратели и вруны. Конечно, можно сутки напролет водить карандашом по распечаткам, но после ничего хорошего не жди! В самый неподходящий момент проявится глупейшая ошибка, и автору программы крупно повезет, если последствия удастся быстро устранить. А потом бегай, заново перебивай перфокарты.