- Не скромничай! - Оставив патриотизм, таинственный собеседник, плеснул себе виски из таинственно сияющей бутылки.- Твой дед был героем, к тому же, несправедливо забытым! Следует исправить эту досадную ошибку!
Он отправил в рот ложку черной икры.
- Думаю, через месяц, другой обстоятельства того полёта рассекретят. Издадим книгу, снимем фильм?
Антон растерялся от щедрости внезапного предложения.
- Сегодня ты оказал мне очень большую услугу...
- Я только хотел спасти девушку...
- Не перебивай! - Ценитель русской старины сорвался на фальцет. - На случай, если ты не читаешь журналов и не смотришь новостей, говорю, что я предприниматель Боярко! И знаю, что такое благодарность! Приходи по осени - вместе подумаем, как увековечить заслуги твоего предка! А, может, ты хочешь начать свой бизнес, и тебе нужны деньги на, как сейчас модно говорить, "startup"?! Подумай...
От игры балалаек у Антона помутнело в голове.
- Но заруби на своём длинном носу, - продолжил глава "Величия", - моя щедрость не подразумевает снисхождения! Продолжишь втихаря копать про Миланевского или своего деда - берегись!
Автомастерская всё ещё гудела на прежнем месте, дымя намного меньше. Тихая улица продолжала бурлить и клокотать, а главный виновник этой суматохи устало брел к ближайшей станции метро с покрытым синяками лицом.
Глава 9
Вернувшись домой, Антон первым делом стянул рубашку и намазал ушибы, купленным по дороге, золотистым гелем. Потом, добрёл до кухни, где нажал кнопку на электрическом чайнике. У него есть целых два свободных дня. Можно прогуляться в Сокольниках, посидеть на склоне Сходненской чаши, или поболтаться возле красочных витрин торгового центра, а после сходить в кино, пожевать бургеры, пиццу или обсыпанное карамелью мороженное. От голода у Звездочета заурчал живот, но прежде чем поджарить яичницу, он решил отправить рубашку в стиральную машину. Хотелось поскорее забыть о всём связанном с Буяк. Но когда он поднял её с тахты, в кармане что-то хрустнуло. Антон так волновался за Варвару, а после увлекся загадкой Академика, что совершенно позабыл о принадлежащей тому бумаге.
Побуревший от времени, вчетверо сложенный листок угрожал разломиться на сгибах. И представлял он не письмо, а скорее листовку. Отпечатанный резким, агрессивным шрифтом, но успевший поблёкнуть текст, гласил: "Сбросив вериги и путы прошлого, мы осознаем, что перед нами горизонты, а не границы! Человек познает атомное ядро, вот-вот раскроет тайну бессмертия и шагнёт на другие планеты, а теперь нам готово покориться самое незыблемое! Дряхлым королям оказалось не под силу увидеть гения, создавшего смелую теорию! Вооружившись ею, мы подчиним себе время! Неиспугавшийся лютых холодов, услышит на лекции в клубе "Красных автомобилистов" манифест путешественников во времени!"
Воображение живо нарисовало голодного, продрогшего мальчишку бредущего по темной, заснеженной улице в холодный клуб. Всю жизнь, Александр Андреевич, вами двигало изучение Времени! Впрочем, какое это уже имеет значение?! Ведь, Звездочет обещал прекратить свои поиски!
Загрузив стиральную машину, Антон вернулся на кухню. Разбив в сковородку два яйца, он сел ждать. На плите радостно зашкворчало, когда, тихо, бочком, словно стесняясь синяков, зашел отец.
- Ты как, сынок?
- Бывало лучше...
- Тебя тоже избили?
- Пустяки! Всё под контролем...
- Я очень виноват перед тобой... Сильно виноват...
- О чём ты?
- Давным-давно, когда я работал на космос, меня послали в Жуковский. В огромном зале, где проходило совещание, я увидел громадную модель самолёта, который поначалу, принял за французский "Мираж", из-за треугольного крыла и отсутствия стабилизаторов. Но на нём были наши звёзды, широкий, массивный фюзеляж с кабиной на двух пилотов никак не мог принадлежать истребителю, а ещё ракетное сопло...И я понял, что вижу модель космического корабля...
Внимательно слушая, Антон снял с плиты яичницу.
- Заметив мой интерес, один из местных ухмыльнулся, мол, не можете довести до ума "Буран", а наше детище слетало в космос. Я, болван пропустил тогда мимо ушей названый им год! Точнее, не хватило ума сопоставить его с гибелью деда! Я прозрел только после твоего рассказа про "Зонд-9", и...
- Обратился в редакцию!
- Да! Что в этом такого?! Пусть выясняют журналисты! В конце концов, им платят за пронырливость и риск!
Отец не заметил печального вздоха сына.
- Это ещё не все... - Замялся он. - Коллекция наших моделей началась не с деда...
На столе перед Антоном остывала яичница.
- А от академика Миланевского... Я запомнил его, а не своего отца! Правда, странно? Но я был мал, а он казался черной горой, из-за пальто или плаща. И как я только не испугался его гладкой лысой головы и вскинутых бровей?! Присев на корточки, Академик подарил модель...
- Мясищевского "Бизона"?! - Чуть не подскочил на стуле Антон.
- Да! Но как ты догадался?!
- В нашей коллекции нет других машин этого конструктора...
- Неужели и подписанная фотография не зря попала в чемодан? - Призадумался Звездочет, и, совладав с эмоциями, принялся за еду.
- Потом, спустя много лет, я узнал, что в тот день Миланевского не стало...
Антон ел, удивляясь своему самообладанию.
- Я просто подумал... - Продолжал отец. - Все могло сложиться иначе, расскажи я тебе всё, что знал...
- Не бери в голову! Что теперь про это говорить?! - Ответил Антон.
Сложив в мойку грязную посуду, он направился в комнату. Аккуратно подняв модель с полки, парень перенес её на стол. Звездочет всегда относился по-особенному к громадному стратегическому бомбардировщику с парой реактивных двигателей по каждому борту, и "велосипедным" шасси.
- Вот, куда вы поехали в свой последний день Александр Андреевич! - Прошептал Антон, рассматривая модель. - Не думаю, что вы хотели всего лишь подарить самолётик...
Качество исполнения заслуживало высшей похвалы. Фигурки летчиков замерли на своих местах, на шасси различалось клеймо ярославского шинного завода, а между створок бомболюка виднелась узенькая щель.
- Остаётся только это... - Произнёс Звездочет, просовывая в неё своё самое узкое лезвие. Створки распахнулись, как по команде "Сброс", и на стол выкатились четыре, завернутых в черную бумагу, бочонка.
- Обалдеть! Это сняли миниатюрным фотоаппаратом, как в шпионском фильме! - Заметив блеснувшую под оберткой фотоплёнку, ухмыльнулся Антон.
Растянув её перед окном, он увидел стройные прямоугольники, очень похожие на печатный текст. Подробнее без лупы было не разобрать. Услышав в коридоре шаркающие шаги, Звездочет поспешил смахнуть находки в стол.
- Ты на меня не сердишься? - Жалостливо спросил с порога отец.
- О чём ты?! Конечно, нет!
- Ты не ночевал дома, а мама сильно беспокоилась.... - Казалось, Видолга-старший ищет повод для продолжения разговора.
- Надеюсь, она не забыла сколько мне лет?! - Начал выходить из себя Антон.
- Её можно понять! А в свете последних событий...
- И ты постарайся войти в положение человека которому надо отдохнуть!
Отец вернулся в свою комнату, а Антон, пытаясь вернуть модель на место, заметил в раскрытом бомболюке бумажный листок.
- Опять! - Извлекая его, подумал парень.
Чья-то рука вывела фиолетовыми чернилами адрес, и больше ничего, ни имени, ни фамилии. Какое уже это имело значение?! Он же обещал оставить это дело. Створки бомболюка навсегда затворились с громким щелчком.
Антон присел на стул. Поведай отец раньше, о подарке Миланевского, все сложилось бы иначе. Звездочет не познакомился бы с Варварой, а Боярко не получил бы таинственный автомобиль. Да, что теперь про это говорить?! Обещания надо держать, кто спорит?! И стоит ли даже пытаться обмануть типа держащего в штате убийц?! А, как же академик Миланевский?! Чувствовал ли он приближение кончины? Неужели у него не оказалось более важных дел, чем дарить модель самолёта сыну своего заместителя на другом конце города? Уж не послание ли, этот клочок бумаги?! Даже больше - последняя воля...