Как и в прошлый раз, Джованни об руку с Гвидо, за которыми следовали Халил и Али, повернули направо и дошли до перекрёстка, вновь свернули направо. Вокруг царило праздничное настроение: двери домов были украшены ветками деревьев, из окон свешивались цветные полотнища, жители города гуляли по улицам в праздничной одежде. Слышался смех, радостные оклики, барабанный бой и резкие трели разнообразных свистелок.
— Впереди от нас справа базилика святого Стефана, — Гвидо махнул рукой и тронул Джованни за локоть, — ты уже знаешь, что если пройти прямо, то там большой городской рынок, а если свернуть влево, на Мучную улицу, то она когда-то шла вдоль старой городской стены. Теперь с неё легко попасть на Главную площадь.
— А церкви?
— Со службой мы немного опоздали, — задумчиво произнёс ронкастальдец, принимая виноватый вид, — она сегодня проходила здесь, на площади перед базиликой. Многое пока строится: на Главной площади можешь зайти в часовню святого Петрония, покровителя города. Еще есть церкви у францисканцев и доминиканцев. Они службы проводят на алтарях, но сами храмы еще не освящены.
— Мне нужно найти Университет!
— В день праздника? Смеёшься? — Гвидо развёл руки в стороны. — Здесь сплошной университет! Студенты все здесь, на улицах. Мы только учимся в разных местах. Тебе какие искусства нужны?
Они свернули на Мучную улицу и прошли немного дальше, чем вчера. Через остатки древних городских ворот из зеркального камня [2], которые еще не успели растащить на строительство башен по причине стоящей рядом городской святыни — креста, посвященного Всем Святым, на высокой колонне, свернули направо и вошли на Главную площадь.
Древняя Фельсина, в которой каждый камень, вложенный в стену, казалось, помнит времена Ноя, гордилась тем, что может быть не младше Рима [3], а то и старше. Вольность этого города помнилась еще и тем, что многие горожане здесь не могли возгордиться знатностью рода. Большинство семей были из бывших рабов, выкупленных коммуной, чтобы увеличить своё население [4], или приезжие гвельфы из других городов.
Центр города напомнил Джованни родную Флоренцию: его пересекала древняя дорога, построенная далёкими предками, соединявшая прямой линией Мутину и Имолу. Болонья лежала посередь неё, словно жемчужная бусина [5], и оберегала себя тремя рядами стен.
— Самое примечательное, — Гвидуччо проследил жадным взглядом за медяком, уплаченным Джованни торговцу медовыми вафлями, — это каналы и мельницы. Две реки текут по обеим сторонам города — Савена и Рено, Апоза несёт чистейшую воду с гор прямо в город. Но жители построили еще множество каналов, поэтому в лодке быстрее и безопаснее довести свой товар на север, к большой реке По. Вам еще повезло, что вы легко добрались до Болоньи. Вчера вечером купцы пришли, оказывается, у Пьетрамалы разбойники ограбили торговцев и группу паломников. Сейчас покажу каналы.
Они пересекли заполненную людьми Главную площадь, на которой уже были установлены широкие столы и прилавки для торговцев, предлагающих всякую снедь. От запахов сводило живот и у сытого. Глаз прохожего скользил по пирогам, жареным колбаскам, мочёным яблокам, покрытым карамелью кусочкам теста, нанизанным на деревянные палочки, медовым пряникам, копчёным рыбинам и свиным рулькам.
За дворцом подесты и дворцом «короля Энцо» [6] шла длинная ровная улица, которая как раз и была той самой старой дорогой, проложенной через весь город. За ней и камнями первых городских ворот, прочно вросших в стены домов, располагался ремесленный квартал.
— Здесь живут те, кто приехал в Болонью, — продолжил свой рассказ Гвидо, — сиенцы, лукканцы, иудеи, даже мавры не будут здесь в диковинку. Многие учителя из Университета тоже живут здесь.
Он потащил своих спутников дальше, через длинные портики, прерывающиеся надстройками над вторым этажом, извилистые улицы, пересеченные ровными и четкими штрихами перпендикулярных им, к воротам Говезе, мрачной башне из тёмно-коричневого камня, в которой кроме смотрителя жили только голуби и ласточки под крышей. Уже при приближении к башне можно было услышать гулкий стук деревянных лопастей о воду. Путники прошли под высокими сводами, смыкающимися кольцом посередине, и остановились на мосту над узким каналом. Один его берег, тот, что был когда-то второй городской стеной, постепенно превращался в ровный ряд жилых домов, чьи окна выходили на этот узкий проток, служивший четыре поколения назад рвом. На противоположном берегу, следуя быстрому течению, поскольку эта часть города находилась ниже, чем та, откуда пришел Джованни с товарищами, сильный постоянный шум издавали мельницы, стоящие одна за другой.
— Синьор Мональдески, давайте деньги и я пойду, — прокричал Гвидуччо, — на ту сторону лучше без дела не ходите, там не только кошелёк подрежут, но могут и без обуви оставить.
— Все шлюхи там? — усмехнулся Джованни вкладывая в руку ронкастальдца горсть монет. Тот только с горящими от предвкушения развлечений глазами поднял палец вверх.
***
[1] на самом деле Гвидуччо просит сумму, эквивалентную 1 солиду (серебряную лиру, 16 денариев).
[2] селенит (lapis specularis). Месторождение прямо под Болоньей. Всего в Болонье были построены три ряда крепостных стен, которые существовали к описываемому времени.
[3] на этом месте был этрусский город Фельсина, в Болонью он был переименован после римского завоевания в 189 году до н.э., но имя Фельсина всё еще сохранялось в памяти.
[4] в 1257 году подеста Bonaccorso da Soresina публично провозгласил создание документа «il Liber Paradisus», в которой объявлялось об освобождении от сервитута 6000 зависимых людей. Они были выкуплены коммуной (на рынке рабов ребёнок стоил 8 серебряных лир (солидов), подросток старше 14 лет — 10 лир, всего было выплачено разным хозяевам 54.014 болонских лир). Причиной такого шага можно считать экономическую необходимость развивающегося города, потерпевшего разгром в 1249 году от гибеллинов Модены и Кремоны при Фоссальта.
[5] здесь географические представления Джованни неточны: Эмилиева дорога (Via Emilia) соединяет Пьяченцу и Римини и проходит через многие города, расположенные в итальянском регионе Эмилия-Романья (Пьяченца (Placentia), Фиденца (Fidentia), Парма, Реджо-нель-Эмилия (Regium Llepidi), Модена (Mutina), Болонья (Bononia), Имола (Forum Cornelii), Фаэнца (Faventia), Форли (Forum Livii), Чезена (Caesena), Римини (Ariminum)).
[6] дворец строился как новая резиденция для подеста, но в нём пришлось поселить захваченного в плен короля Энцо Сардинского, незаконнорожденного сына императора Фридриха II. Он провёл в нём 23 года до своей смерти в 1272 году. Король умер, название осталось, благодаря семье Бентивольо, которые поднялись за XIV век и утверждали, что ведут своё происхождение от некоего Бентивольо, сына Энцо и крестьянки, зачатого в заключении.
Комментарий к Глава 4. Прогулка по городу
Смотрите новые фотографии в альбоме - https://vk.com/album485578230_260164540
========== Глава 5. Всё имеет свою цену ==========
Проводив тяжелым взглядом спину удаляющегося Гвидуччо, ловко перескакивающего через невысыхающие зловонные лужи, в которых давно перемешались солома с навозом, Джованни обернулся, но внимание его сосредоточилось вовсе не на спутниках, а на черепичных крышах домов тех кварталов, где, возможно, жил Мигель Мануэль. Синьор Гвиди из Кордобы мог сейчас, одевшись празднично и подхватив за руки своих детей, выйти гулять в этот большой христианский праздник. Тень башни Говезе показалась Джованни крепкой преградой, отделяющей его от страха будущего и постыдного прошлого, которое словно хищный ястреб сжимало лапами разум, запуская отравленные когти всё глубже и глубже.
Сползающий с плеча халат. Расцветший синяк от поцелуя на шее, столь явственно заметный, что не оставляет сомнений. Пряди волос, топорщащиеся в разные стороны, будто птицы раздергивали их на гнезда. Саднящие и уставшие губы. И этот чужой взгляд — тёмный, прожигающий ледяным пламенем изнутри. Вначале удивлённый, затем гневный, а после — наполненный величайшим презрением. Извиняющееся бормотание Якуба.