- Луна позже взойдет, - говорил Кар, обращаясь к Лейтэ, - а пока что крикни, чтобы дали самый малый.
Лейтэ переводит ручку машинного телеграфа, где-то в глубине пароходных помещений слышится звонок. Пароход уменьшает скорость движения.
Кар и Лейтэ всматриваются в темноту, насколько позволяет звездное небо.
- Лейтэ, - говорит Кар. - Пойду-ка я подремлю. Когда появится луна, разбудите меня.
- Есть, - прогудел басом Лейтэ.
Кар вошел в капитанскую каюту и, не раздеваясь, повалился на софу, подложив под голову кожаную подушку.
Тихо плескались волны о борт парохода, медленно плыли огни на мачтах, - морским зайцам, выглядывавшим из воды, они казались, наверно, плавучими звездами.
Лейтэ ожидал луны.
На корме также не спали трое. Накинув на себя тулупы, они сидели на канатном ящике и шепотом вели разговор.
- Приказ этот ничего доброго не предвещает, - хрипел Шор, - паек урезали.
- Да это еще пустяки,-ответил кок, - ведь и так продуктов только на три месяца хватит, а работы теперь много, команда же вдвое меньше.
- Да… да… - задумчиво бормотал Шор, - нужно, братишки, бежать, - предложил он.
Очевидно, для кока эта мысль была не новой, так как он лишь тихо поддакнул:
- Да-да, да-да…
Зато Попов встрепенулся.
- Куда бежать? Ты в своем уме?
- Известно, в своем, - обиделся кок.
- Да мы же пропадем…
- Чего боишься? - презрительно спросил Шор.-Он тебе расскажет, куда бежать, - кивнул кочегар на Аксенюка.
- Слушай, - прошептал Аксенюк, - ты же видел в нескольких милях отсюда чудесную избушку с хорошим запасом продуктов на трех зимовщиков. Имеется спирт, вино, шоколад, консервы мясные, рыбные, овощные и сухое молоко. Есть мясо. Мы захватим отсюда свой паек, ружья, патроны и капканы для песцов и хорошо перезимуем. А иначе, чего доброго, затрет нас море Лаптевых льдами и мы погибнем, спасая это корыто. Нет, пусть дураки заботятся о государственном имуществе, а я позабочусь о себе.
- И к тому же, - пытаясь убедить Попова, сказал Шор,- мы набьем за зиму гору песцов. Тогда нам останется лишь встретить летом норвежца, и золото зазвенит в наших карманах во всех портах - от Тромсе до Марселя.
- А где же мы встретим норвежца? - колеблясь, спросил Попов.
- Летом они бывают в Карском море, а не будет там, так переберемся в Баренцово. Не так страшен черт, как его малюют. Карское море - не ледник. Наконец, если и не встретим, то уж доберемся до Архангельска вместе с зимовщиками с острова Домашнего. А они наведываются сюда.
- Ну,-взял руку Попова в свои руки кочегар,-согласен?
- Э, была не была. А когда?
- Сейчас, - ответил Аксенюк.-Мы уже кое-что приготовили.
И действительно, на камбузе лежало несколько ящиков с продуктами, большие банки с маслом, четыре ружья, из них два судовых, одно-погибшего капитана и другое - Запары. Тут же - ящики с патронами, порохом и дробью.
На приспущенных талях свисала над бортом самая лучшая шлюпка, в которой сегодня ездили на берег. Оставалось перенести все приготовленное из камбуза в шлюпку, спустить ее на воду и, тихонько отплыв, спрятаться за одиим из айсбергов, а затем, переждав там некоторое время, смело двинуться к берегу. Надо только действовать тихо и осторожно, чтобы не разбудить кого-нибудь из команды или не всполошить вахтенного матроса, бежавшего каждый час на корму посмотреть на циферблат лага- узнать, какое расстояние прошел за час пароход.
Три фигуры, одна за другой, входили в камбуз и выходили оттуда, перетаскивая в шлюпку ящики. Три сора грабили пароход, и никто не слышал и не видел этого. Да и могло ли придти кому-нибудь в голову, чтобы под 78 amp;apos; северной широты, среди пустынного ледового моря, ночью могли обокрасть пароход! Украдкой, словно крысы в трюме, когда туда спускаются люди, двигались по палубе три фигуры. Наконец, снеся все необходимое, еще раз проверили, все ли спят. Да, спят все, кролю механика и кочегара в машинном отделении да Лейтэ и Соломина на капитанском мостике. Матрос только что вернулся с кормы, где смотрел па лаг, и отметил, что за час прошли две мили. Теперь он снова не выпускал из рук штурвала, переданного ему Лейтэ. А Лейтэ ожидает луны и зорко всматривается в темноту, чтобы не наскочить на айсберг.
Никто не видит, как лодка, покачиваясь на талях, медленно опускается на воду. Но вот шлюпка уже на воде. Трое людей спускаются на талях в шлюпку, и она тихо отделяется от парохода, чтобы через десять минут укрыться за небольшим айсбергом.
Лейтэ видит, как бледнеют звезды на востоке, как, наконец, над снежной вершиной горы, навстречу пароходу, поднимается полная луна. Черные расщелины и серебряные скатерти покрывают горы над проливами - и на много миль вперед становится серебристым чистый водный путь.
Лейтэ будит Кара.
Штурман жмурится, встряхивает головой, потягивается так, что кости трещат, и выходит на мостик; взглянув на гладкую поверхность пролива, звонит в машинный телефон и кричит:
- Полный вперед!
Глава XV
Утром, когда в тумане всходило солнце, вокруг «Лахтака» шумели волны моря Лаптевых. Свежий нордовый ветер дул морякам в спину, по временам бросал несколько брызг на палубу и подгонял пароход на юг. Направо, вдоль берега острова Большевик, протянулась узкая полоса льда, и Кар дал указание рулевому немного отклониться на восток, чтобы обойти лед. Эта ледяная полоса несколько тревожила штурмана, но тот успокаивал себя тем, что она была неширокой.
Поутру менялись вахты. Степа вышел будить смену. Легко дышалось холодным воздухом на палубе. Внимание Степы привлекло стадо моржей. С десяток зверей плескались в волнах, почти у самого парохода. Они то обгоняли друг друга, то, Ныряя, выбрасывались затем из воды, делая какие-то странные сальто мортале, то, высунув голову из воды, поглядывали на пароход и тяжело сопели.
«Прямо как дельфины», - подумал Степа.
К юноше подошел Вершемет, застегивая кожаную куртку.
- Ого, сколько зверья! Остановил бы наш капитан на полчаса пароход… что на это скажешь?
- Сами знаете, что не остановит, - ответил Степа.
- Да, спешит он уйти как можно скорее от зимы и льда. А все же придется, наверно, нам если не тут, то в Карском море зазимовать.
- Зимовать, так зимовать, - как будто изъявляя согласие, сказал Степа. - Зазимуем - не погибнем.
- А зачем же погибать? - удивился Вершемет. - Ты не гляди, что я рыжий, - пошутил он, намекая на отсутствие седины на своей голове, - я, друг мой, пять раз тонул, два раза горел, один раз под медведем был, морж меня ранил, восемь дней без еды в глетчерной трещине просидел, а живым все же остался и теперь погибать не собираюсь.
- Ого!
- Вот тебе и «ого»!
Оба несколько минут наблюдали моржей, уплывавших от парохода в направлении прибрежного льда. Когда моржи исчезли в тумане, Степа снова обратился к охотнику:
- Дядя Юрий, а как же у нас будет с продуктами, если мы зазимуем среди льдов?
- А охотничью команду для чего капитан приказал организовать? Как только во льдах остановимся, сразу же возьмемся за ружья. До зимы успеем освежевать туши нескольких моржей, зайцев и нерп. Ну, а самый главный зверь - это, бесспорно, медведь. Десятка два медведей если возьмем, то продовольствия у нас хватит. Тебя я первым зачислю в охотничью команду. Не возражаешь?
- Я с большой охотой. Павлюк тоже пойдет, он хороший стрелок.
- А каждый медведь - это десять-двадцать пудов очень вкусного мяса… Если морж - то сорок, а то и шестьдесят пудов. Хотя, правда, мясо уже не то. Ласты у него очень вкусные- мне нравятся.
- Заговорился я с вами, дядя Юрий. Надо идти будить сменную вахту в машинное отделение и в кочегарку.
Степа пошел в кубрик, где спали Попов и Шор. Теперь их очередь становиться на вахту. С ними же должен идти и Аксенюк, спавший в маленькой каюте возле камбуза.